известно, не отличавшиеся особой меткостью, безжалостно секли плотные цепи наступающей немецкой пехоты. Применять подобную тактику против англичан было вообще чистым самоубийством — доказательством тому служит гибель прусской пешей гвардии под Ипром.

Ад Вердена. Атакующая немецкая пехота под Верденом наткнулась на два главных препятствия: проволочные заграждения и пулеметные гнезда. Артиллерия союзников открыла по ничейной полосе ураганный огонь, едва лишь немцы успели перейти в атаку. Когда в феврале 1916 года немцы повторили штурм Вердена, в первом эшелоне наступления шли штурмовики и саперы. Как только немецкая артиллерия подавила французские орудийные батареи при помощи химических снарядов, отряды штурмовиков начали проделывать проходы в проволочном заграждении. Бетонные ДОТы, сооруженные вдоль отлогого склона холма на восточном берегу Моза, были атакованы огнеметчиками Реддемана из 3-го гвардейского саперного батальона. Другие штурмовики тем временем забрасывали ручными гранатами французские траншеи. На некоторых участках немцы выдвинули вперед горные пушки, оснащенные большими бронещитками, и подавляли пулеметные гнезда прямым огнем.

Следом за штурмовиками шла пехотная цепь, словно снова вернулся славный 1914 год. Пехотинцы заняли французские траншеи, выбив последние отряды французов. Затем немцы подтянули пулеметы, которые, выпуская ленту за лентой, помогли отбить последующие французские контратаки.

Однако успех сопутствовал наступлению лишь первую неделю. Французы подтянули к месту прорыва свежие пехотные дивизии и артиллерию. Потери наступающей стороны резко увеличились. Немецкие полки продолжали выставлять в первый эшелон штурмовые части, однако с каждым днем становилось все труднее и труднее координировать действия пехоты и артиллерии. Покинув знакомые позиции, немцы оказались на полностью неизведанной территории, для которой не существовало точных карт (местность была приведена просто в неузнаваемое состояние германской же артиллерией). Французы стали действовать более рационально, часто немецкие атаки натыкались на неожиданные проволочные заграждения, за которыми стояли французские пулеметы.

Первую немецкую атаку поддерживало 1600 орудий, две трети из которых приходилось на тяжелые гаубицы. Подобная артиллерийская мощь могла перемолоть сколько угодно пехоты противника, но результат получился прямо противоположный. Французские солдаты быстро поняли, что траншеи мало помогают от навесного гаубично-минометного огня, поэтому стали действовать, опираясь на импровизированные позиции, организованные в воронках и развалинах зданий. Чтобы нанести как можно более глубокий удар по обороне противника, штурмовики двигались вперед с максимальной скоростью, не оглядываясь на фланги и тылы, рассчитывая на следующую во втором эшелоне пехоту. Немецкая артиллерия вела огонь по принципу «огненного вала», перенося огонь вперед по мере продвижения наступающей пехоты. Однако огненный вал слишком часто «забегал далеко вперед». Штурмовые группы, продвигаясь в глубь позиций противника, обходили некоторые неприятельские опорные пункты — таким образом была основана тактика просачивания.

Оборона на Сомме. Наступление под Верденом прекратилось летом 1916 года, когда англичане начали наступление на Сомме. Английская армия так никогда до конца и не смогла оправиться после этого первого опыта ведения войны в Европе в индустриальную эпоху, но и для немцев Сомма также стала трагическим уроком. Для немецкой пехоты, обреченной сидеть в темных блиндажах, дрожащих под разрывами тысяч тонн взрывчатки, Сомма стала кошмаром. Англичане хвалили прочность немецких укреплений, часто отмечая, что подземные убежища удается разрушить лишь прямым попаданием. Но это было слабым утешением для солдат, скрывающихся в блиндажах, — при той плотности огня прямых попаданий англичанам удавалось добиваться очень часто. Целые взводы оказывались погребенными заживо. Контратаки глохли, не успев начаться, поскольку батальоны теряли до половины личного состава еще на исходных позициях.

«Английская артиллерия открывала огонь ежечасно. Даже когда на исковерканную землю опускалась ночь, артиллерийская канонада не прекращалась… В течение трех дней и ночей Эбельхаузер и его товарищи на собственной шкуре испытывали, что такое ад на земле. Огонь был повсюду… воронки теснились одна на другую, каждая из них была открытой и немой могилой. Сколько солдат было похоронено в этих могилах, солдат, чьи останки так никогда и не удалось отыскать? Земля тряслась день и ночь… немногие уцелевшие защитники этого участка Западного фронта превратились в ползающих животных, пытающихся укрыться в свежей воронке. Они переползали от одной воронки к другой, тщетно пытаясь найти еду и укрытие. Но ни того ни другого нигде найти не удавалось». Ни английским, ни немецким командирам сражение на Сомме не прибавило авторитета. Пехотные полки следовали старой прусской традиции: «Halten zu halten ist» («удержать все, что можно удержать»). Передовая линия была наполнена солдатами, что было очень кстати для английских артиллеристов, не испытывавших недостатка в боеприпасах (расход боеприпасов колебался в широких пределах, но в разгар сражения составлял 500 тонн на дивизию на фронте около 2000 м). Покинуть перепаханный вдоль и поперек участок немецкие командиры не имели права, — те, кто решался вывести людей из-под огня, лишались своих должностей. Слова генерала фон Фалькенхайна были одиозны: «Враг может продвигаться вперед только по нашим трупам». Поэтому немецкие пехотинцы держались до конца. К августу 1916 года за два месяца боев на Сомме немецкая армия потеряла столько же людей, сколько за шесть месяцев боев под Верденом. К концу сражения на Сомме на этом участке фронта было собрано до 135 пехотных дивизий (под Верденом сражалось всего 75).

Подобно французам под Верденом, немцы на Сомме оказались не в состоянии удерживать занимаемые позиции. Немцам пришлось воевать среди воронок, организовывая импровизированные огневые точки. Основную часть пехоты отвели на несколько километров назад, откуда проводили контратаки. Контратаки проводились днем и ночью силами батальона или полка. Иногда вместо контратаки проводили настоящий штурм, например, штурмом был взят Дельвильский лес, который перед этим четверо суток перепахивала немецкая артиллерия.

Немецкое Верховное главнокомандование среди причин отступления на Сомме назвало недостаточную глубину обороны, чрезмерную концентрацию пехоты на переднем крае, а также превосходство союзников в артиллерии и авиации. О превосходстве противника в авиации с горечью пишет в своем дневнике один из пехотинцев:

«Французские аэропланы кружат над нашими позициями, пролетая у нас над головами; но нигде не видно немецких самолетов. Мы никогда не любили наших пилотов за их высокомерное поведение, теперь наша ненависть к ним безгранична».

Аэропланы союзников, корректирующие огонь, очень деморализовывали немецкую пехоту. Поэтому когда корректировщик засекал немецкую батарею, ее спешно эвакуировали. Однако подобный прием не проходил в отношении пехоты, убрать которую было невозможно, да и связь с передовой была очень ненадежной.

Гибкая оборона. Зимой 1916/17 года немцы сформулировали основные принципы новой оборонительной тактики. Согласно Führung der Abwehrschaft (инструкция по обороне) 1916 года, передовую линию на глубину 500—1000 м следовало прикрывать силами немногочисленных передовых постов. Передовые посты занимались борьбой с дозорами противника, а также в их задачу входило смешать порядки наступающей вражеской пехоты. Главная линия обороны проходила сзади, обычно вдоль обратного