Макс взглянул на Ирму. Она уже оправилась от испуга и сказала:

– Мы купили дом у одного достаточно пожилого человека. Он прожил в нем всю свою жизнь. Жена его умерла, и он решился перебраться в Америку.

– Он что же решил, что там его старость будет более обеспеченной?

– У него там сын, университетский профессор. Он едет к нему.

– Как зовут отца университетского профессора?

– Оскар Грюневальд.

Это имя ему ничего не говорило, и он подумал, что пора спросить у клиентов, чего они хотят. Он так и поставил вопрос:

– Фрау Адамс, господин Адамс, что я должен для вас сделать?

Рыженькая жена выпалила:

– Разобраться с этим "привидением".

Макс своеобразно подытожил:

– Одним словом, выследить, скрутить и сдать в полицию, – немного помолчал, потом добавил. – Пока не представляю, как организовать эту слежку. Это даже не наружное наблюдение, это скорее похоже на засаду. Тут моих сил маловато. Даже если я возьму с собой фрау Бергер. "Привидений" может быть несколько.

Он посмотрел на отчаявшуюся Ирму:

– Будем думать, фрау Адамс. Не отчаивайтесь – возможно, что-нибудь придумаем.

При этом он пустым взглядом посмотрел на помощницу, а та задала, наконец, вполне законный вопрос:

– На какой улице находится дом, фрау Адамс?

– На Дорнкрацштрассе, – совершенно бесстрастно ответила рыженькая, а Макса словно пронзило. Не поднимая головы, спросил:

– А номер дома?

– Восемь, – все так же бесстрастно ответила Ирма Адамс.

Гости не заметили, какими взглядами обменялись хозяева. Им было невдомек, что Ирма Адамс только что произнесла оглушительные для сыщика и его помощницы слова. Макс вдруг сказал:

– Мы обязательно возьмемся за это дело. Только дайте нам немного поразмыслить. Когда у нас созреет план, мы сообщим вам.

Такой ответ понравился молодым супругам. Они уже, пожалуй, рассчитывали на худшее, но пришлось рассыпаться в благодарностях. Макс вдруг сказал:

– Кстати, сегодня у нас, по-моему, среда. Вы же должны быть на работе. А вы, фрау Адамс, сказали по телефону, что приедете из Висбадена. Значит, вы сегодня были в доме…

– Ошибаетесь, господин Вундерлих. Я сказала, что мы живем в Висбадене, но не сказала, откуда мы будем ехать. Мы приехали прямо со строящегося объекта. И сейчас вернемся туда.

– Понятно. В доме, значит, вы будете только в пятницу вечером.

– Причем очень поздно.

– Ну и отлично. Обследуете там все и в понедельник доложите, что еще там натворили "привидения". Тогда и примем окончательное решение.

Помощница Катрин Бергер проводила клиентов до двери.

***

– Как вам все это, фрау Бергер? – спросил Макс, когда помощница, проводив клиентов, вернулась в комнату. Катрин опустилась на диванчик и поежилась. На ее лице было явное недоумение.

– Страшно сказать, но в голову лезет мысль, уж не мы ли разбудили эти "привидения".

Сыщик решительно парировал:

– Это может быть обыкновенным совпадением. К тому же мы не уверены в правильности номера дома. Разве не так? Молодая пара купила дом номер восемь, а письмо было отправлено, возможно, из дома номер шесть. А в доме номер шесть ничего не происходит. А то, что творится в доме номер восемь, возможно, никак не связано с предполагаемыми потомками того богатого человека. Кстати, как его звали?

– По версии Кузьмы Спицына его звали Павел Николаевич Севрюгин, – Макс записал в блокнот, а она продолжила. – А если это все же связано с немецкими потомками фабриканта Севрюгина, то сложно понять, почему такой неуверенный человек как Кузьма решил знакомиться с ними по ночам… Трудно представить причину таких его действий. Разве что он знает что-то такое, о чем умолчал…

– Он имел на это право. Он нам ничего не должен. Хотя мне трудно представить, фрау Бергер, что ваш Кузьма мог решиться на такую авантюру в чужой стране. Разве что он подобрал себе помощника…

– Или добровольный помощник сам подбил на такое колеблющегося человека, – подхватила Катрин.

Макс вдруг почти возмущенно сказал:

– А почему, собственно, мы так удивляемся? Не мы ли вполне допускали, что этот Кузьма пожелает установить контакт с родней за границей? И адрес мы ему для этого предоставили. Так что ничего особенного. А мы должны устанавливать, как все есть на самом деле. Завтра же надо ехать в Висбаден, – сказал Макс, помолчал, потом в сердцах добавил. – Все-таки не обошлось без этого, фрау Бергер! И мой соблазн здесь ни при чем! Так сложились обстоятельства… Если угодно, так пожелал его величество случай.

Катрин Бергер сказала:

– Ничего не имею против. Завтра я тоже поеду с вами и буду вам помогать во всем. Если потребуется, буду сражаться с "привидениями"!

Она рассмеялась, а он подумал, что помощница быстро осваивается в новой роли.

17

Они поехали на машине Макса. До Висбадена было не более сорока километров. Начинать серьезный разговор было некогда, и оба молчали, думая о своем. Минут через двадцать Катрин не выдержала и спросила:

– Скажите, шеф, а что, если сегодняшние номера шесть и восемь присвоены совсем другим домам? Прошло столько лет, все могло поменяться.

Макс молчал. Она назвала его шефом. По сути, это так, но до сих пор она не называла его так ни разу. Что бы это значило? Может быть, это шаг к более доверительным отношениям? А может быть, она уже ощутила свою сопричастность к его повседневной жизни? Ей уже не все равно? Вот даже возможными изменениями в нумерации домов озаботилась. Мысль, кстати, не лишена смысла. Сказал:

– Вполне возможно, фрау Бергер. Но это уже просто еще один элемент из многих, с которыми нам предстоит познакомиться и разобраться. Будем решать проблемы по мере их поступления.

Он снова замолчал. Не слишком ли грубо он ответил? Как-то очень категорично. Краешком глаза посмотрел на помощницу. Ее лицо было невозмутимым. Не обиделась или просто умеет держать себя в руках? Чтобы снять вероятно возникшую напряженность, сказал:

– Знаете, Катрин, мне тут пришла в голову одна мысль.

– Какая, господин Вундерлих?

Он помолчал. Вот снова "господин Вундерлих"… Обиделась все же… Надо, однако, подбирать слова…

– Если осмотр домов не принесет никаких результатов, поедем на местное кладбище.

– Зачем, шеф?

Макс закашлялся. Слово "шеф" вернулось… Простила? Продолжил мысль:

– Этот Оскар Грюневальд столько лет прожил в этом доме. Если он потомок этого Севрюгина, то на кладбище могут быть могилы, которые могут это подтвердить. Тогда и вопрос с нумерацией снимется автоматически.

Катрин рассмеялась.

– Могилы обычно молчат, шеф. Что они смогут сказать? – решила она пошутить.

Макс улыбнулся.

– Но вы же поняли, что я имел в виду. Выразился я в самом деле неудачно. Конечно, надписи на этих