— Нам нужен был компактный источник питания.

— Когда я собирал кресло, мы говорили о водороде, эффекте распада, да и много о чём… Так ты заговаривал мне зубы? — Озарило Фауста.

— Мне не знакомо это выражение. — Если бы у Регулуса было лицо, сейчас он бы выглядел как наделавший в тапки кот, не собирающийся признавать свою вину.

— Ты самый человечный ИИ из тех, кого я знаю. — Заключил Фауст, успокаиваясь.

— Сочту это за комплимент.

— Это не комплимент. — Буркнул Фауст, перенося капсулу за стол.

— Просто вставь её, она лопнет внутри, после чего энергия от распада этого элемента при соприкосновении с кислородом станет питать весь механизм. — Пояснил Регулус.

— А если утечка? — Фауст понимал, что конструкция хорошо защищена, просто спорил ради приличия.

— Ты и сам знаешь, что это маловероятно. — Произнёс Регулус, будто читая мысли.

— Что дальше? — Нервно спросил Фауст, ёрзая на кресле, будто оно было раскалённым.

— Сейчас немного тряхнёт, а ещё, сдавит торс в районе живота, не пугайся, процедура безвредна.

Не успел Регулус закончить, как всё пришло в движение.

Кресло вдруг стало вибрировать, затем что-то щёлкнуло, будто вставший на место позвонок.

Если бы Фауст мог чувствовать что-то ниже пояса, он бы обязательно вздрогнул, когда взявшиеся непонятно откуда кольца защелкнулись на бёдрах, икрах, лодыжках.

Он поднимался, это ощущение походило на полёт.

Механизмы продолжали вставать на свои места, выпрямили ноги, плотно обхватив торс парня. Через пару минут, Фауст стоял на своих двоих, неуверенно смотря по сторонам.

Результат поражал. Если обычный экзоскелет был громоздким и выпирающим, этот больше напоминал обычные облегающие брюки. Толщиною около тридцати миллиметров, каркас сидел на ногах, будто был там всю свою жизнь.

Но удивительнее всего было то, что Фауст стоял ногами на продолговатой доске, снаряженной четырьмя колёсами, которые когда-то служили опорой креслу.

Прямо на рабочем столе ИМУСА появилась иконка, отображающая заряд, а также функционал нового гаджета.

— Это… это… поразительно. — Выдохнул калека. — А что такое ускорители?

— Ничего не активируй, только не в стенах этого дома. — Тут же предупредил Регулус. — Ускорители заставляют борд под тобой набирать скорость.

— Так это и правда скейтборд? — Округлил глаза парень, а затем вдруг свалился на пол.

— Что это было? Регулус, Регулус, я не могу управлять ногами! — Завопил испуганный владелец комнаты.

— Спокойно! Ничего страшного не произошло, просто я отключил блокиратор. После чего, некоторое время ты и правда стоял на ногах сам, а потом стал думать о том, как ты это делаешь.

— Я же не умею ходить… — Горько произнёс Фауст.

— Научишься. — Безучастный голос Регулуса как ни странно внушал доверие. — Просто подумай о том, какое действие ты хочешь совершить. Всё было бы намного проще, имей ты модуль управления военного типа, ведь он может напрямую влиять на позвоночный столб. Всё-таки в этом случае нервная система человека проводит сигнал куда лучше, чем то, что мы сделали.

— Не думал, что ходить так сложно. — Признался парень.

— Вовсе не сложно, просто ты не делал этого в сознательном возрасте.

Весь час после этого парочка училась владеть тем, что оказалось в распоряжении. Фауст делал кучу попыток, раз за разом оказываясь на полу. И хорошо, если падение приходилось на колени или зад, больнее было падать на те части тела, которые ты чувствуешь. Если бы не плотное прорезиненное покрытие пола, которое родители сделали специально в целях безопасности, шум мог привлечь Кару.

Но это было безумно весело.

Через час Фауст смог сделать первую серию шагов, целых четыре.

Через два, он удвоил свои результаты, а к вечеру очередного дня уже уверенно стоял на своих двоих.

Управление виделось куда сложнее, чем оказалось на самом деле.

Мощный механизм держал парня на ногах, в свою очередь он управлял системой через индивидуальный модуль управления, отдавая сигналы.

Как пояснил Регулус. Человеческий организм делает всё то же самое, только неосознанно. Калека был лишён такой привилегии как не думать о своих шагах, какая-то часть его тела постоянно чувствовал инородность происходящего.

Когда тренировки закончались, Фауст открыл запертую дверь и сел на снова принявшее свой образ кресло.

— Твой гормональный фон говорит, что ты глубоко расстроен. — Поделился наблюдениями Регулус.

— Это так. — Вздохнул Фауст.

— Поделишься?

«Надо же, я настолько неудачник, что даже искусственный интеллект пытается провести сеанс психотерапии», промелькнуло в голове Фауста, но в реальности он всё-же ответил.

— Доктор сказал, что я смогу ходить, если захочу. Что проблема сейчас далеко не в организме, а в психосоматике. Мозг блокирует воспоминания, слишком они плохие.

— Ты надеялся, что если сделаешь пару шагов, что-то изменится. — Быстро догадался робот.

— Да. Я думал, что это вызовет цепную реакцию. Пойми, искусственный ноги, это замечательно, больше того о чём я мог мечтать, но…

— Понимаю. — Кажется или в голосе ИИ что-то изменилось? — У меня есть предложение.

— Какое? — Кисло спросил Фауст, поглаживая побывавшие в захвате ноги.

— Надо прогнать дурные мысли, нет ничего лучше чем занятие, мы будем учится ездить на борде. Только возьми запасные штаны, широкие.

— Что?

Фауст спустился вниз, чтобы найти Кару и предупредить, что идёт спать.

Парень нашёл мать на диванчике в гостинной, перед открытой голограммой на которой проигрывалась заставка всем известного Лафае-шоу.

Сперва Фауст испугался, Кара имела бледный вид и будто бы совсем не дышала. Он бесшумно подкатился и положил ладонь ей на щёку, больше всего в жизни боясь почувствовать холод.

— А… что? — Проснулась задремавшая Кара.

Через несколько секунд взгляд женщины сфокусировался и она улыбнулась.

— Что-то я утомилась. — Тепло улыбнулась она.

Кара села, бросила взгляд на светящуюся проекцию шоу на журнальном столике и быстро выключила её.

— Ты смотришь это глупое шоу? — Мягко спросил Фауст, пытаясь сменить тему.

— Селена его обожает. — Просто ответила Кара, потягиваясь. — А я хочу быть на одной волне с дочерью.

— Ты не копаешься в радиодеталях вместе со мной, значит ли это, что ты не хочешь быть на одной волне. — Пошутил Фауст.

— О нет, милый, это для меня слишком сложно.