– Все равно странно для совпадения… – продолжала Холли.

– Босс спросила меня, что я думаю, и я сказал.

Они уставились друг на друга, как два сообразительных школьника, соперничающих за место номер один в классе.

– Вы отследили Майкла Моргана? – спросила Вера. Иногда соперничество молодых членов команды ее забавляло, но сейчас ей нужно было, чтобы они собрались и сфокусировались на деле. Все посмотрели на нее так, будто и понятия не имеют, о чем речь. Она резко добавила: – Парень Мэтти Джонс. Любимый мужчина, ради которого, как она это представляла, совершила убийство. Мужчина, ставший кем-то вроде отчима для Элиаса. Все, что мы пока о нем знаем, это то, что он был странным. Может, я ошибаюсь, но разве мы не странности ищем? Нам известно, по-прежнему ли он зарабатывает на жизнь, втыкая в людей иголки? Полагаю, пройдя курс акупунктуры, он должен был получить базовые знания анатомии. Это может пригодиться, если планируешь задушить здоровую женщину в хорошей физической форме. Думаю, вы не проверили, ходил ли он в «Уиллоуз»?

Их жалкий вид ее обрадовал, хотя она была в равной мере повинна в том, что они забыли про любовника Мэтти. Как и они, она сконцентрировалась на личной жизни Дженни Листер.

– Хочу получить эту информацию завтра же, с утра, – сказала она. – Адрес, последние места работы, членство в «Уиллоуз». Но не выходите с ним на связь. Сначала нужно побольше о нем разузнать. У меня такое чувство, что это скользкий тип. Может, я съезжу в Дарем и поболтаю с Мэтти, прежде чем выходить на него.

– Ее там нет, – вставил Чарли с самодовольной улыбкой. Вера думала, что Чарли вообще их не слушал.

– Ты о чем?

– Мэтти Джонс нет в тюрьме Дарема.

– Ну так где же она? – Вера бросила на него испепеляющий взгляд. Все преступницы, отбывающие пожизненный срок в их регионе, отправлялись в тюрьму в Дареме, в сектор повышенной безопасности. И Вера терпеть не могла, когда команда играет с ней в игры.

– В больнице, – почти извиняющимся тоном ответил Чарли. – С аппендицитом. Ее привезли на «Скорой» позавчера. Она все еще там.

– Значит, куплю по дороге фруктов. Наверняка ее уже можно навещать.

На мгновение воцарилась тишина. Вера вдруг осознала, как все устали. Прошел всего один день с начала расследования, а уже набралось слишком много информации. Все было непросто. Нужно поднять им дух, удержать их внимание. Может, час плавания или тренировка в зале пошли бы им на пользу. Она ухмыльнулась, представив себе Чарли на беговой дорожке.

– «Уиллоуз». Какие новости оттуда? – спросила она.

– Думаю, Листер убили до половины десятого, – ответил Чарли.

– Патологоанатом вряд ли скажет настолько точно.

– Не важно, – ответил он. – В половине десятого начинается тариф «Эконом» и появляются все эти старички и спортивные мамашки. Половину времени стоят в бассейне и болтают. Большинство стариков слепые, как летучие мыши, – в бассейне ведь без очков, – вот почему никто не понял, что женщина умерла. Но ведь убийца не мог на это рассчитывать. До половины девятого в бассейн приходят работающие люди, быстро плавают и едут в офис. И, по словам Джо, в это время спасатели у бассейна не дежурят. Я поговорил с персоналом. Почти никто из этих ранних пловцов не пользуется парилкой. Слишком спешат.

– Звучит логично, – признала Вера. Иногда Чарли нужно было подхваливать, чтобы сохранить мотивацию.

– В клубе было несколько мелких краж, – подключился Эшворт, явно стремясь подвести итог. Вера видела, как он мельком взглянул на часы на стене. Жена всегда устраивала ему взбучку, если он не успевал повидаться с детьми до их отхода ко сну. – Может быть мотивом. Если Листер застала вора с поличным.

– Кто главный подозреваемый?

– Обвиняют Лизу, девушку из неблагополучного района. Но заместитель управляющего считает, что ее просто сделали козлом отпущения. Я ставлю на Дэнни, студента. Кражи начались, когда он устроился туда временным уборщиком, и он заносчивый придурок. Вполне возможно, что он считает, что ему это сойдет с рук. Начальник считает, что он не стал бы рисковать карьерой ради пары побрякушек, но я в этом не уверен. Он проходимец.

Вере вдруг ужасно захотелось выпить. Пиво. В кладовой дома еще осталась пара банок «Спеклд Хен». Если Джо Эшворт будет вести себя хорошо, она, может, даже пригласит его угоститься одной. Ее дом был ему по пути. Почти.

– Сдается мне, у нас три разные области расследования, – обрывисто сказала она. – Во-первых, личная жизнь Дженни Листер. Нужно отследить ее тайного любовника. Почему она так стремилась сохранить связь в тайне? Если он женат, то, возможно, нам нужно искать ревнивую жену. Во-вторых, дело Элиаса Джонса. Имеет ли оно отношение к нынешнему следствию? И если да, то какое? И, наконец, кражи в «Уиллоуз». Не похоже на мотив, но люди убивают и за меньшее.

Она поморщилась от своих слов, но команда, кажется, была довольна, что она подвела итог. Они бы обрадовались чему угодно. Все уже устали от болтовни и просто хотели выбраться отсюда.

Ей понадобилось меньше усилий, чтобы убедить Эшворта заехать к ней выпить, чем она ожидала. Возможно, ему хотелось вернуться домой, когда вся суета с приемом ванны и укладыванием спать будет позади, дома будет тихо и он сможет побыть наедине с женой. Джо нравилось считать себя идеальным семьянином, но ведь каждый может позволить себе небольшие заблуждения на свой счет. Вечер был спокойный. Они приехали к дому Веры на закате. Она вышла из машины и вдохнула запах кустов, сырой листвы и коров. Может, Гектор больше ничего ей и не дал, но он оставил ей дом, и она всегда будет ему за это благодарна. Во время расследования и всех разговоров о родителях и детях она ловила себя на мыслях о нем и вдруг подумала, что его было легко сделать козлом отпущения. Она винила его во всех своих бедах, но, возможно, это не вполне справедливо. Может, Гектор и был повинен в большинстве ее неприятностей, но все же не во всех.

Она зажгла огонь в заранее подготовленном камине. Не потому, что было холодно, но просто потому, что в остальной комнате был бардак и огонь отвлек бы их внимание. А еще потому, что знала, что Джо любит камин. Ее соседи выменяли половину барашка на яблоневые поленья у одного парня в Скоттиш-Бордерс и поделились с ней древесиной. Как-то вечером она приехала домой и обнаружила на заднем дворе аккуратно сложенные поленья. Иногда они делали подобные добрососедские жесты, и она была им за это благодарна, с радостью терпя редкие празднования солнцестояния, когда десятки чудаковатых людей разбивали лагерь в поле перед ее домом, и закрывала глаза на то, что они покуривают дурь – даже если это происходило в ее доме.

Вера не стала зашторивать окна, принесла из кухни пиво, буханку хлеба на доске и кусок сыра. Они сели на два низких кресла, вытянув ноги к огню. Вера подумала, что это высшее счастье, которое ей когда-либо доведется испытать.

Эшворт нарушил ее раздумья:

– Что вы думаете о связи с Элиасом Джонсом? Это может быть важно или мы зря отвлекаемся?