они уже близко, берегись

– Кто близко? – спросила девушка, хотя на самом деле вопрос прозвучал лишь в ее голове.

Свист нарастал. Он буквально заполнил каждую клеточку тела, каждую частицу разума. Безликие открыли глаза. И кроме них ничего не осталось.

готовься!

– Коринка, очнись! Ну, пожалуйста, я тебя прошу! – рыдал кто-то над ухом. Кора почувствовала, как ее тело утягивает куда-то наверх: к звездам, к свету. А еще боль. Щеки горели.

Открыв глаза, Кора увидела склонившихся над ней друзей. Ее голова лежала на коленях Златы. Заплаканное лицо художницы было так близко, что Кора с легкостью могла пересчитать все веснушки на носу.

– Очнулась, – выдохнул Шпрот и отошел, чтобы сплюнуть.

– Мы думали, ты, как обычно, ничего не слышишь. Подошли, а ты лежишь в траве. Не двигаешься, – путано объясняла Злата, пытаясь унять дрожь. – Мы и трясли тебя, и звали. Все впустую. Ты будто окаменела, сердце почти не билось, а кожа… Такая холодная, твердая. Это было очень страшно. Никогда так больше не делай, – взмолилась она, словно Кора могла этим управлять. – Слышишь? Никогда нас не пугай!

– Постараюсь… Стоп, сколько я была без сознания? Я же опаздываю, у меня комендантский час!

Время. Ее могло утянуть в общежитие с минуты на минуту.

– А я говорил, – с явным облегчением съязвил Вовка. – Все с ней в порядке. Такая же ненормальная, как и раньше.

– Если бы я знала, что у тебя проблемы со здоровьем, – продолжала Злата, не отпуская голову Коры из объятий, – я бы никогда – понимаешь, никогда! – не стала бы тебя допрашивать. Требовать каких-то объяснений, обвинять…

– Знаю-знаю, не души.

Кора похлопала подругу по руке и попыталась встать с земли. Остальные смотрели с настороженностью. Как на нестабильную личность, способную в любой момент выкинуть нечто такое, что французы назвали бы пердимоноклем.

– Ты в норме? К врачу отвести не надо? – тихо спросил Тим. Тут Кора заметила, что к платью прилипли листики и прочий мусор. Она быстро отряхивалась, стараясь не встречаться взглядом с парнем.

– Глупости, обычный недостаток железа. А вы себе уже нафантазировали невесть что!

А в голове продолжал звучать напуганный шелест: «Скоро, скоро, скоро…»

Что творится в этом ненормальном городке?

– Лучше бы мы на мост сходили, – проворчал Тим. – Вид оттуда ничуть не хуже, но нет, надо было выпендриться!

– Эй! – Шпрот хотел возмутиться, но Кора перебила:

– Точно! Мост! Я знала, что все не просто так… Тимофей, ты гений!

Она быстро прокручивала в голове события прошлых дней. Столько возни, бессмысленной лишней возни, когда ответ был практически на поверхности. Она знала секрет старухи и внука, видела их раньше. Оставалось лишь вернуться домой и во всем разобраться.

Только вот отпускать Кору не хотели.

Сестры настаивали на звонке в скорую:

– Там тебе сделают анализы. Проверят, нет ли сотрясения.

Шпрот тихо ругал себя и остальных, а Вовка с Тимом переглядывались, будто не осознавая, стоит ли им вообще слушать Кору.

– Мы тебя проводим, – наконец сказал Тим. – Я и Шпрот. Чтобы удостовериться, что с тобой все в порядке.

Сказал твердо. Непреклонно.

Поднимались по холму в гнетущем молчании. Кора нервничала, не представляя, как отвязаться от сопровождения и что говорить, если они увидят разрушенную пустую площадку на месте жилого дома.

Показался бок общежития. Его серые невзрачные контуры резали глаза. Кора медленно выдохнула. Сейчас она что-нибудь придумает: скажем, зайдет в соседний дом, притворившись, что сняла там квартиру. Или, может, просто сбежать? Ее репутация чудачки не пострадает, а только укрепится.

И вот все трое остановились у скрипучей калитки со следами окисления на кованых узорах.

– Хм, разве тут был дом? – спросил вдруг Шпрот, почесывая гриву спутанных каштановых волос. – Не припомню.

– И я, – нахмурился Тим. На лбу возникла и тут же разгладилась глубокая морщинка. – Так быстро строят, что и не уследишь. Выходит, ты здесь живешь?

– Д-да!

Они тоже его видят?

Не поверив своим ушам, Кора поторопилась распрощаться и быстро переступила границу территории призраков. Несколько раз помахала друзьям со ступенек перед входом, дождавшись, когда те ответят. И те ответили.

Они видели общежитие! Видели!

Отбросив удивление, Кора поспешила в свою комнату. Там достала телефон и углубилась в поиски.

29

Спустя два дня Кора стояла перед очертаниями двери, полностью уверенная в своих силах. Был полдень. Суббота. На шее висел харысхал – теперь скорее украшение, чем оружие, – а в руках была кисть для рисования фирмы «Жарцвет». Прошлые попытки одолеть замурованную преграду провалились.

Но теперь пришло понимание, чтó нужно делать. Следуя внутреннему импульсу, Кора коснулась стены кончиком сухой кисти.

Кирпичи дрогнули. Им будто было щекотно.

– Ничего не выйдет, – хихикнули из паутины на потолке. Гвидо снова наблюдал, но в этот раз в его повадках угадывалось странное нетерпение.

– Это не важно.

Кисть провела невидимую линию, повторив контур двери. Он тут же налился светом и стал выпуклым. Внутренне торжествуя, Кора продолжала рисовать проход. Немного подумав, добавила сбоку смазанную запятую ручки.

И вот впереди образовалась дверь. Реальная. Только протяни руку и коснись.

И Кора коснулась.

Возведенные барьеры рухнули. Ее снова затягивало в мир вечного заката. Мир, где правило безумие старой женщины.

30

Внутри все было по-прежнему. Пыльная гостиная, фарфоровая посуда, не тронутая временем, черно-белые портреты. Сквозь окно проглядывала головешка вечернего солнца, такая яркая, что можно было ослепнуть. На зрачках моментально отпечаталось огненное пятно.

Вечер, никак не способный перейти в ночь.

– Зачем ты пришла? – с ужасом спросил Дима. Он сидел на продавленном диване, раскладывая на спинке свои нехитрые игрушки: пару кубиков, бронзовую монетку да модель самолета. За прошедшее время дух совершенно истончился. Даже в собственной «комнате» он выглядел серебристым отблеском на воде – того и гляди исчезнет.

– Где она? – спросила Кора. – Нам нужно поговорить. Вы должны двигаться дальше, иначе… Не знаю. Мне кажется, что-то случится. Я не всегда понимаю собственное предчувствие, но общежитие указывает на вас.

– Она наказала меня. Думает, это я тебя впустил.

Мальчик указал на свою ногу. От босой ступни шла дымчатая нить толщиной с палец и упиралась, исчезая в голой стене напротив. Дима раздраженно дернул, но «цепь» не порвалась.

– Я все исправлю, – содрогнувшись, прошептала Кора. – Обещаю.

А затем громко крикнула:

– Валентина Николаевна, вы должны появиться! Или… или я заберу вашего внука!

Комнату тряхнуло. На штукатурке резко, как росчерк молнии по небу, возникла трещина. Дима вскрикнул, закрыв голову