Шрифт:
Закладка:
Какие-то разговоры о земле, овцах, урожае… вот Рикардо стихи читал, а этот… да тьфу три раза! Тина решительно не хотела за него замуж! Это скучно, скучно, СКУЧНО!!!
Но если не взять дело в свои руки…
Что ж, золотой ключик откроет любую дверь. А дан Андреоли хоть и перепорол прислугу, но всех помощников дочери не выявил. А потому…
Баттистина взяла чернильницу, поморщилась: пальцы пачкать, фу… и отправилась писать письмо Рикардо.
Она согласна выйти за него замуж. А отец…
Позлится да и простит! Никуда он не денется! Поймет, что они любят друг друга, и смирится…
Письмо она передаст через доверенную служанку. А дальше… Сбежать она сумеет. А Рикардо пусть организует все остальное. Священника, свадьбу, что там еще положено? Все записи…
Плохо, что платья не будет. И цветов. И вообще… бежать придется. Но это так романтично! Ни у кого из подруг ничего такого не было и не будет! Баттистина сумеет преподнести им это в нужном ключе, они все от зависти помрут! Это уж точно!
И девушка принялась вырисовывать буковки, высунув язык от усердия. Да, учиться она тоже не любила, а потому и грамотность у нее хромала. Но дане это ни к чему. А Рикардо и так все поймет!
Их сердца связаны! Они услышат друг друга!
Ах, как это будет романтично…
Адриенна
– Дорогая супруга, вам не стоит переутомляться.
– Я не утомляюсь.
– Ческа за мной замечательно ухаживает. Ваша помощь тут не требуется…
Адриенна чувствовала себя так, словно ее по щекам отхлестали. Эданна Франческа смотрела торжествующе. Разве что не ухмылялась ей в лицо.
Ну и ладно!
Адриенна решительно расправила плечи.
– Я не смею навязываться, мой дорогой супруг. Если общество эданны Франчески вам нужнее, пожалуйста.
– Не стоит вести себя как испорченный ребенок, ваше величество. Вам это не к лицу.
А это было и обидно, и несправедливо. Впрочем, когда и кого интересовала справедливость?
Адриенна улыбнулась вполне язвительно.
– Ваше величество, если я вам понадоблюсь, вы всегда можете меня пригласить. В остальном же не смею мешать вам с эданной Франческой. С вашего позволения.
– Позволяю, – махнул рукой Филиппо.
Мысль о том, что жизнью он, как ни крути, обязан Адриенне, неприятно царапала, но Филиппо успешно ее отогнал. Подумаешь!
И так бы выжил!
Франческа бы его спасла, не дала умереть – вот она, сидит рядом…
– Любимая!
За Адриенной глухо закрылась дверь. Ее величество не стала хлопать дверями, вот еще. Ни на что она и не рассчитывала, когда спасала Филиппо. Ни на поумнение, ни на избавление от любви-одержимости… куда там!
Если человек в семнадцать лет не научился головой пользоваться, он ее и в тридцать будет только для еды использовать. Если доживет, конечно[3].
А если так подумать, Филиппо сам себе враг. Если Адриенна прекратит его навещать, раны короля будут заживать намного медленнее. А она прекратит.
Она будет навещать остальных охотников, передаст привет Лаццо через дана Делука, но к Филиппо даже не зайдет. Она оскорблена, на что имеет полное право. И будет страдать.
Ох-х-х… опять тошнит!
И что за жизнь такая? Как женщины по десять детей рожают? Жуть какая-то!
* * *
Марко долго не раздумывал.
Имя дана, который подарил ему жизнь, а потом выгнал его мать на улицу, он знал. Дан Казимиро Фриджерио.
Сволочь, конечно, но пусть с него хоть какая польза будет.
Так бы Марко и на одном поле с ним… пахать не стал. Но…
Ладно, ладно! Знаете, как любопытно было? Поэтому по приезде в столицу Марко не выдержал и навел справки.
Дан Казимиро Фриджерио был женат, имел шесть наследниц и ни единого наследника. Даже приятно стало… как медом по душе!
Злорадство грех?
А вот и ни разу! Церковь может объявлять грехом что захочет, а вот Марко точно знал: справедливость.
Обрюхатить девчонку – можно!
Выгнать ее из дома – можно! Пусть подохнет под забором, правда же?
И подохла бы, если бы не дана Рианна, земля ей пухом. А так… Марко жив, здоров, успешен – по своим меркам. И у мамы его все в порядке, малышку нянчит…
А у дана Казимиро нет наследника. И не предвидится. Просто потому, что все шесть девок у него от трех браков. Три раза женился, в первом браке – три девчонки, во втором одна, в третьем две, но близняшки… и все. После смерти третьей жены церковь больше венчать не станет.
Не угоден!
Господь не позволяет, вот и весь ответ. А чтобы его поменять…
Деньги нужны! И у дана Казимиро такой суммы нет!
А как приятно!
А как справедливо! Можно радоваться чужой беде, и это нехорошо, но грех ли радоваться высшей справедливости? Господь судил – и точка! Не Марко ж трех жен папаше извел?
Вот с этим Марко и отправился в особняк Фриджерио.
Открывший ему дворецкий был исполнен достоинства. А ливрея заштопана в нескольких местах, Марко это сразу увидел. Ткань, конечно, подороже, чем та, что пошла на его костюм, но у Марко одежда новая и добротная. Простые штаны, рубашка, дублет… поверх – короткий плащ, как сейчас модно носить у молодежи. Аккуратная шляпа с неширокими полями. Все чистое, приличное, без особой вышивки и роскоши. Но и без штопки, так-то!
– Добрый день, ньор…
– Мели. Марко Мели.
– Слушаю вас, ньор.
– Я бы хотел поговорить с даном Казимиро Фриджерио.
– По вопросу, ньор?
Надо отдать дворецкому должное, разговаривал он исключительно вежливо. И Марко не стал фыркать. Ну слуга. Но кто-то другой мог бы и нахамить ньору. А этот – нет. Держит себя… молодец.
– Простите, ньор…
– Поцци. Паскуале Поцци, юноша.
– Простите, ньор Поцци, но я не имею права говорить с вами о некоторых вещах. Если ваш дан решит побеседовать со мной, я расскажу ему все. Если нет… что ж. Значит, нет.
– Прошу подождать, ньор Мели. Полагаю, дан захочет побеседовать с вами.
– Хорошо, ньор Поцци.
Марко проследовал в гостиную, отдал дворецкому плащ и шляпу и огляделся. И понял, почему его примут. Обязательно…
На стене висел портрет. Совсем молодой тогда дан Фриджерио, который обнимает какую-то женщину. Красивую, с белыми цветами в волосах…
Так вот. Лицо дана Казимиро на портрете было копией лица Марко. Как с юноши рисовали. И дворецкий наверняка уловил это сходство, о чем и доложит хозяину.
Что ж.
Подождем…
* * *
Долго Марко ждать не пришлось. Дворецкий вернулся почти сразу, поклонился и пригласил
