«Да, — и вроде бы должна радоваться, но почему-то в её ответе не было счастья, которое должно сопровождать девушку в такие моменты. — Вчера ты… прежде чем Гин снял кольцо, ты… Почему?»

Просто не знала, как спросить; не знала, хочет ли знать.

Сектар молчал. Он молчал долгое время, что Валанди подумала, либо вопрос задать ещё раз, либо забыть, так как туманный просто решил не отвечать. Но стоило ей «открыть рот», как в голове прозвучала усмешка.

«А… Ты про мой крик? Так ты же сущее бедствие, которое обречено попадать в неприятности, разве нет? — и по голосу казалось, он даже смеялся над ней. — Если бы ты сняла кольцо, как бы я знал, в какую беду ты опять попала. Удивительно, что ты вновь надела кольцо. Что ж, несмотря на твоё “да” Гину, моя уверенность поднялась ещё больше».

Валанди услышала только первую часть и остолбенела.

«Сущее бедствие? Я-то? А вообще, логично, — она посчитала, сколько раз попадала в беду, а из-за нее и все остальные. — Особенно, если учесть, что последний раз мы из-за меня залезли в логово дракона. Если бы не кулон сестры… Кстати, о нем, надо бы написать и расспросить, какой магии она ещё напихала в него», — Валанди закрутила дракончика в руке, невольно представляя его.

«Это ты только из-за этого меня позвала? Солнечная, у меня дорога каждая минута, и у меня нет никакой возможности их тратить только на тебя. У меня, знаешь ли, и другие женщины есть».

«Нет, просто… А правда, зачем позвала? Наверное, у меня помутнение рассудка, если я прогнала Гинтара, чтобы спокойно поговорить с тобой. Раз у тебя там женщины, то не буду мешать больше», — и прозвучало это как-то ревниво. Валанди слишком привыкла, что Сектар откликается по первому зову. В последнее время она стала забывать, что он ей не принадлежит, у него есть своя жизнь, и он не обязан ей помогать или даже говорить. Хотя, зачем тогда прислал это кольцо?

И словно прочитав самые её потаённые мысли, Сектар спросил:

«А почему ты тогда вообще не выбросишь это кольцо? Не подумай, мне приятно, что ты предпочитаешь меня моему брату. Мне кажется, что я поселился в твоём сердце глубже, чем ты сама об этом думаешь. Надо будет при встрече проверить».

И вновь он заигрался с её головой. Невидимая рука, которую создавало не более, чем её собственное воображение, невесомым касанием провела дорожку по всему позвоночнику, а след за ней пробежался юркий язычок, настойчивый, властный, совершенно отличающийся от Гинтара. Но как же это воображение было… натуральным!

«Прекрати, — Валанди поперхнулась воздухом при вдохе, когда почувствовала прикосновение. — При встрече я хорошенько взгрею тебя за все подобные выходки. Вот получу магию, и если она будет похожа на твою, я отыграюсь по полной», — Валанди в ответ представила, как будет измываться над ним, заставлять видеть и чувствовать, как он хочет ее, но не может заполучить.

«О, солнечная, жду не дождусь, — воображение нарисовало, как чьи-то руки крепко сжали её обнажённую грудь, а язык сменился губами, медленно скользящими вверх к самой шее и закрепляя под правым ушком поцелуй. — И всё же, ты не ответила на вопрос. Почему кольцо всё ещё у тебя?»

Валанди замолчала. Она пыталась абстрагироваться от этих ощущений, и у нее почти получилось, но завершающий поцелуй под ухом сбил всю концентрацию. Она зашипела и потерла за ухом, чтобы отогнать фантомное чувство.

«Потому что, когда ты не делаешь вот так, с тобой интересно говорить. И… мне нравится знать, что кто-то приглядывает за мной», — к своему стыду призналась она.

«Интересно, он вчера тоже почувствовал разрыв связи, когда кольцо сняли?» — подумала она, а затем осознала, что совершила глупость, ведь Сектар слышит все ее мысли. И не знала, как теперь выкрутиться из этого, хоть снимай кольцо и больше никогда не надевай, чтобы не слышать его реакции.

«Разумеется, я всё почувствовал, это кольцо было мной зачаровано».

И то, как она отреагировала на его игры, он тоже почувствовал. Поцелуи никуда не делись, а к ним добавились проглаживания её тела.

«Вот только мне интересно играть с тобой, а не отвечать, как нашкодившему ученику, на глупые вопросы. Оу, ты там что-то думала о мести? Так знай, моя дорогая, если мужчину долго дразнить, он и изнасиловать может. Ох, солнечная, как бы долго и с какой бы радостью я насиловал бы тебя все ночи напролёт…»

Иллюзии рук опустились ниже, и пока одна поглаживала животик, вторая протиснулась между ног, а губы продолжали целовать под ушком, пока мысли воспроизводились в её голове.

«Если не прекратишь, я правда выкину это кольцо, — пригрозила Валанди и попыталась его отпугнуть, потому что он опять начал переходить черту, как когда они были дома у туманных. — Гинтар скоро вернётся».

«Пусть возвращается, мои руки на моих коленях, а язык за зубами, — он не прекратил, даже более того — голос стал томным, зазывающим, манящим. — Ты сама можешь это прекратить. Просто. Сними. Кольцо».

«Сектар» провёл язычком вдоль её нижней губы.

«Ты меня раздразнишь, но вся моя страсть достанется Гинтару», — все, хватит, он ее довел. Пора это прекращать, нужно его остудить.

Все действия прекратились, а Сектар, судя по всему, покинул её голову окончательно.

Валанди вздохнула с облегчением, потому что не была уверена, что сможет остановить его, если бы это не сработало. Она уже успела забыть, за что его ненавидела. Посчитала, что он мог стать ей другом, раз помогает, наивная. Ещё раз тяжело вздохнув, она посмотрела на свою руку, где рядом были кольца от двух братьев. Какое же разное значение они имели! Одно было подарено с любовью, а второе — чтобы измываться над ней. Черт, этот паршивец и правда ее возбудил. Когда же вернётся Гинтар? Она ему устроит отличный прием.

Но Гинтара не было ни через полчаса, ни через час. Где-то к четырём вечера он вернулся запыхавшийся, с аккуратно сложенными вещами Валанди в одной руке, под подмышкой зажат букет цветов, а во второй поднос с едой.

— Прости, родная, зацепился с Каей языками, — виновато опустил голову туманный и неаккуратно бросив её одежду и цветы — ну не удобно было, поставил на кровать её завтрак… ужин. — Я и не заметил, как время пролетело. Не очень скучно было?

— Уже думала, что ты позабыл про меня, — обиженно надула губки солнечная. —