Итак, прослеживаю направление основных линий. Передающие векторы уже почти приближаются к искомому месту. Давление сейчас ощущается не так сильно. Отчего? Добавочный отрезок пути, образованный вторым вектором, проводит к концлагерю поток силы… Откуда?

— Владыка! С Вами все в порядке? — спрашивает, вероятно, Эдвард.

— Не мешайте, — слышу я свой голос словно откуда-то со стороны.

По моей воле паутина, в которой я нахожусь сворачивается в кольцо и я из него выхожу. Сальвадор Дали бы умер от зависти, как и половина любителей галлюцинаций. Тянусь сквозь непонятное кольцо к реке энергии и ощущаю, как странная сила перестаёт быть мне помехой.

Неужели это я источник Министерства вижу перед собой?

До предела разогнав магию в своих энергетических каналах, бью в дно, и пробиваю его, создав огромную пропасть … А дальше проскакиваю в образовавшуюся брешь, направляясь назад, откуда пришёл.

Убираю следы своей работы и прерываю ритуал. Туман в центре фигуры собирается в моё тело, я едва успеваю наложить на себя маскирующие иллюзии.

Вроде бы справился…

— Милорд, что Вы такое сделали? — спросил Розье.

— Я нашел то место, откуда шли колебания, направляемые противником, — ответил я, — и заглушил их. Давление станет слабее и вскоре ослабнет.

Мысленно я проклинал Скримджера за то, что он разрешил использовать Тёмную Магию. Нет, умом я его понимал — но как хорошо было бы, если бы они соблюдали конвенцию об ограничении вооружений в одностороннем порядке.

— У нас где-то часов шесть, пока ритуал противника окончательно не затухнет. Потом они начнут проверять все места, откуда шёл сигнал. За это время привести здесь всё в девственно чистый вид, всё отсюда перевести. Я сделал несколько ложных сигналов, раскидав их по территории магической Англии. Но не удивлюсь, если Министерские проверят все.

Эта территория недалеко от места жительства Розье — иначе бы как он подпитывал защиту источником. Но я сделал вместо одного подозрительного места несколько, максимально размазав сигнал, а они всё не смогут проверить…

— Себастиан, ничего не должно указывать на тебя. Подготовься обдурить любой допрос, — приказал я.

— Да, мой Лорд, — ответил он.

— Мой Лорд… — сказал Трэверс. — Мы едва ли успеем скрыть следы за неделю…

— У Вас максимум шесть часов, — сказал я.

Думаю они не успевают не потому, что ленятся, а потому что это физически невозможно. Значит, Круциатить бессмысленно…

Им нужно помочь — поработать грузчиком и уборщиком…

— Я лично приму участие, — сказал я.

Хотелось согнать сюда вообще всех — но министерские чары никуда не делись, лучше особо не наглеть — большое количество перемещающихся магов они бы заметили — давление ритуала спадало медленно. Пришлось работать теми силами, что есть…

А дальше для меня, уже порядком уставшего, настал черёд поработать.

Я двигал грузы палочкой, зачитывал заклинания астрального шума, пил допинг и снова зачитывал. Ведь груз нужно не только упаковывать, но и принимать — на другой стороне порталов, благодаря хроновороту потоки груза встречали другие Волан-де-Морты под маскировкой, что тоже работали… Причём груз — не ящики, а требующие специального обращения инструменты, напоминающие огромные часы или базальтовые камни, на которых резали пленных. Колбы, в которых растили гомункулов. Сами гомункулы. Сосуды с кровью единорога — их несли заимперенные маги. Клетка с баньши, аквариум с маленькими дракончиками…

Пленных было решено принести в жертву. Чтобы качественно скрыть следы. Всех. Этим занялись Кэрроу.

Через пять часов, которые для меня были тремя днями, мы закончили. Без Высшей Тёмной Магии и не поймёшь, что здесь что-то было. А убивать несколько десятков магов для того, чтобы проверить каждый подозрительный сигнал, что я сделал, Министерские не станут. В астральном зрении Пандоры была каша — то ли здесь концлагерь был, то ли нарглы гадили — не понятно… Значит можно отдохнуть…

Вскоре я уже был у себя дома. Я смотрел в зеркало на себя без маскировки. Нет, внешне я не изменился, но подустал. Вид как после попойки. Недельной.

Диагност показывал легкое магическое истощение, среднюю передозировку зельями, сам я был бледным и при этом опухшим, под глазами были мешки, глаза были красноватые из-за лопнуших капилляров.

Зато мне сегодня при разгрузке концлагеря, пригодились бытовые и строительные чары (засыпать туннели, разуплотнить грунт) по прямому назначению. Хотел было привести себя в порядок, но было лень… Велел это сделать своему домовику, Габи. Стало немного лучше. А теперь пойду спать…

Но прямо за зеркалом меня застал срочный вызов от Эдварда.

Я переместился в его дом и увидел Эдварда кричащим над бессознательным сыном.

Вокруг бегали домовики со словами, «господину Рудольфусу плохо».

Да нет, тот бы не стал совершать самоубийство — я же не приказал ему бросить жену, а убедил бросить ради её же блага.

Клятва? Так я ничего нового ему не приказывал.

Эдвард сумел привести сына в сознание. Но выглядел Рудольфус неважно.

Том Реддл никогда не видел никого из Лестрейнджей пьяными — это вообще-то ожидаемо, когда есть много способов снять алкогольную интоксикацию. Но сейчас Рудольфус был пьян в стельку, до потери сознания. Домовик изливался соловьём, говоря о том, что хозяин задохнулся бы, если бы он не убрал рвоту.

Вскоре здесь собрались все домовики, а Эдвард трясущимися руками сумел наложить на сына Протрезвляющее Заклинание.

— Рудольфус перепил, — ответил я. — Но причём здесь я? Напои его зельем или дай проспаться.

Однако даже в сознании протрезвевший Рудольфус не мог ни на что ответить. Используя свой богатый жизненный опыт, я сразу же поставил диагноз — болевой шок от Круциатуса.

— Что здесь произошло? — спросил Эдвард у домовиков, одновременно подключаясь к следящим системам и показывая в возникшем светящимся шаре запись произошедшего.

А я приложил Рудольфуса легилименцией. Неожиданно…

— Госпожа Беллатриса пришла и сказала, что выполнила поручения Лорда, — пищал домовик. — А подвыпивший Господин Рудольфус сказал, что она не может родить и он с ней разводится…

Рудольфус, надо было внятней формулировать свои мысли… По плану я должен был сообщить всё Беллатрисе сам, но её не было, а я завертелся… А она вернулась раньше, чем я ожидал. Рудольфусу надо было промолчать или сказать нормально, но он был не в состоянии… Или он специально так сказал, чтобы ей было не жалко от него уходить? Но ничего — если легилименция на нём работает, значит, всё не