Шрифт:
Закладка:
— Леди Органа-Соло, — категоричным тоном произнесла Лейя, сверля Толма своим непререкаемым взглядом.
Который одноглазый, к слову, преспокойно выдержал.
Хотя, с другой стороны, когда у тебя подруга является деревом, еще и не такие способности обретаешь.
— Прошу простить, если оскорбил вас, — примирительно заявил Толм. — Однако… Кто ваш учитель? Почему он не помогает вам бороться с Темной Стороной и вспышками гнева?
— Мой брат демонстрировал мне некоторые приемы, — подумав, раскрыла тайну Лейя. — Он же сконструировал для меня световой меч. Сейчас, когда он пропал, я использую его записи, чтобы стать джедаем.
Толм прикрыл один глаз и выставил перед собой руки.
— Прошу, хватит, я понял, что происходит, — произнес он, покачав головой. — Искусство джедая — это не то, чему можно обучиться по книжкам или даже голокронам. Они созданы для передачи знаний будущим поколениям, но они не способны контролировать обучение. По крайней мере — не все из них. Голокрон или древние тексты — это лишь дополнительное обучение, но оно не может подменять собой живого учителя. В противном случае, джедаи бы давно обучали юнлингов, посадив их перед голокронами, а не тратили бы время на воспитание приемников годами. Но даже в такой ситуации всегда имеется опасность падения на Темную Сторону Силы. В основе своей джедаи в своих голокронах лишь преподносят знания, а вот ситы создают хранителей так, чтобы они экзаменовали ученика, чтобы закрепить результат. Но Темная Сторона сильна. Без понимания того, как с ней бороться, как контролировать себя, легко можно поменять свои взгляды, заставить себя убедить, что лишь силой и контролем можно добиться блага. Для себя или для галактики — это уже вопрос вторичный. Поверьте, я знаю о чем говорю. Мои ученики превосходно усвоили джедайскую философию и знания. Но это не уберегало их от того, чтобы перейти на Темную Сторону или нарушить джедайские запреты.
— Наверное, вы плохой учитель, нет? — спросил Хан, но Толм и Лейя, глядящие друг другу в глаза, словно вели незримый поединок, не отреагировав на кореллианскую реплику.
— Я и сама могу себя контролировать.
— Уверен, что так. Но, позвольте спросить, как вы поймете что делаете что-то правильно, а не искаженно? Кто даст вам ответы на вопросы, которые у вас возникают в процессе чтения записей? Голокрон мог бы быть тем самым костылем, на который можно опереться в отсутствие учителя, ибо хранитель многое может рассказать. Возьмем, например, ваш световой меч. Его сконструировал вам ваш брат. А по джедайским традициям это делает сам падаван перед тем, как пройти Испытания полностью и стать рыцарем-джедаем. Конструирование светового меча позволяет научиться терпению, планированию, позволяет проявить смекалку и дать выход собственным внутренним ощущением. Оружие, которое при сборке будет пропитано вашей собственной Силой, станет продолжением руки, сознания, действия… Получив его просто так, вы ничему не научились. Отрывочный процесс обучения джедайскому искусству ведет к потерям и пробелам знаний. Тот, кто не был обучен должным образом, практически никогда не достигнет успеха, не сделав на своем пути множество ошибок. Как показывает практика — за эти ошибки приходится платить жизнями. Зачастую взносы уплачивают ни в чем не повинные разумные.
— А можно тоже самое, но для тех, кто не владеет искусством пудрить мозги? — попросил Хан.
— Мастер Толм намекает на то, что мне неплохо было бы найти учителя джедайского искусства в отсутствие Люка, — сдержанно произнесла Лейя.
— Представляю лицо твоего брата, когда мы вызволим его из плена и скажем ему, что он недоучка и у тебя другой учитель, — хмыкнул Хан.
— Честно говоря, я бы посоветовал и ему немного подучиться, — заявил мастер Толм. — Хуже опасного знания может быть только фрагментированное. Попытка самостоятельно заполнить пробелы в знаниях оборачивается катастрофами. Тысячи джедаев за всю историю Ордена пытались постичь Силу сверх того, что могли понять, принять, осознать и применить без вреда для себя и окружающих. Удалось лишь единицам.
— Что-то мне подсказывает, что вы, мастер Толм, — обратился к нему Хан, — сюда отнюдь не о штурме Камино пришли разговаривать.
— Скорее вы хотите первым застолбить меня в качестве своего ученика, — продолжила мысль супруга Лейя.
— Не скрою, это была бы большая честь для меня, — сказал Толм, ничуть не смущаясь. — Видите ли, из всех джедаев, кого вы видели перед собой, лишь я, да Квинлан Восс настолько близко подходили к Темной Стороне силы и смогли устоять. Мне кажется, вам нужно как раз это. Но, — он натянуто улыбнулся, — кто я такой, чтобы отдавать приказы, не так ли, генерал Соло? Просто старый джедай, который что мог рассказал о целительстве падавану Силгал.
— Вы знакомы с внучкой покойного адмирала Акбара? — удивилась Лейя.
— Мы много времени провели на Даке, когда я, Восы и Саа присоединились к Альянсу, — поведал Толм. — У девушки необычайные способности. Думаю, в свое время она могла бы стать одним из лучших целителей Старого Ордена джедаев. В наше же время… Надеюсь, что она станет лучшей.
— И сколько же времени вы с Альянсом? — спросил Хан.
— С первых же дней, когда правительство обосновалось на Даке, — произнес Толм.
— И где же вы скрывались все это время? — невольно вырвалось у Соло.
— Тридцать лет на Нар-Шадда, в районах, куда даже самые отпетые головорезы боятся заходить, — усмехнулся мастер-джедай, подмигнув Соло. — Советую, генерал. Если однажды вам придется скрываться от кого-то столь же сильного, как Империя — летите на Нар-Шаддаа.
Лейя побледнела.
Хану тоже эти слова показались не лучшими.
Словно подсказка из будущего.
— Так или иначе, мастер Толм, позаботьтесь о том, чтобы команда джедаев была в состоянии проделать путь сквозь минные поля, — сухо сказал Хан. — Вместе с вами полетит еще один… джедай.
— Да, мы все чувствуем его, — погрустнел Толм. — Сильный воин. Давненько такого не ощущалось. Вот только… Не молод ли он?
— О чем это вы? — нахмурился Хан.
Лейя, казалось, тоже заинтересовалось.
— Ваш мальчик, — пояснил Толм. — Разумно ли десятилетке доверять работу мужчин?
— Десятилетка? — не понял Хан. — О ком вы вообще⁈
— Гален, — лицо Лейи замерло, словно она поняла что-то важное. — Вот почему я ощущала его так странно! Вы чувствуете его в Силе как ребенка?
— Конечно, — кивнул Толм. — Как очень сильного ребенка, который… он ведь клон, не так ли?
— Вы и это определяете с помощью Силы⁈ — опешил Хан.
— Те, кто бок о бок сражались с целой армией клонов, могут обратить внимание на давно забытое ощущение искусственности, находящееся рядом, — усмехнулся Толм. — Помню, когда впервые увидел клонированных солдат, никак не мог взять себя в руки. Глаза видят взрослых мужчин, профессиональных военных, а вот Сила указывает на то, что они словно дети. Разве вы этого не чувствуете, леди Органа-Соло?
— Нет, — сказала та. — Я не очень хорошо контролирую Силу, так что таких тонкостей мне не понять. Да и ведет он себя ничуть не как ребенок.
— Это верно, — сказал Толм. — Уверенность в том, что ты взрослый человек, который имеет прошлое, знает что делает в настоящем и не имеет планов на будущее, сильно затрудняет определение клонов. Один в толпе он практически неразличим — если бы не его чувствительность к Силе.
— Но вы же обнаружили.
— Повторюсь — он один, — сказал Толм. — И у него крепкая связь с Силой. Только лишь по той причине, что я ощущаю его искажения излучения в Силе, я могу понять, что он клон. Когда вокруг одни клоны, когда имеешь дело с ними постоянно, то привыкаешь к тому, что чувствуешь и фактически не обращаешь внимание на ощущения — только на лица. А если и они одинаковы, то и вовсе становится проблемой. Впрочем, это двойственная ситуация. Одинаковые с лица клоны различаются в Силе. Незначительно, но, если обращать внимание на их излучение, то всегда понимаешь кто перед тобой.
— Я запутался, — признался Хан.
— Я тоже, — не стала скрытничать Лейя.
— Вот поэтому, — Толм поднялся из кресла и направился к выходу, — и необходимо полноценное обучение. Вы только что услышали крупицы информации про Силу и клонов, но целой картины не видите.
