Шрифт:
Закладка:
«Ты не должен позволять себе быть жертвой, — ясно, совершенно отчётливо сказал вдруг в его голове голос Гэндальфа. — Старайся думать о хорошем… О золотистом рассвете над вершинами гор. О теплом летнем дожде. О капле росы в чашечке цветка…»
Гэдж стиснул зубы.
Он изо всех сил попытался освободиться, сбросить чужую волю и вырваться из-под гнетущей, прогибающей его под себя власти, вызвать в памяти хоть какую-нибудь отвлеченную картинку — горы, лес… алое небо заката над рекой… вереницу волн, набегающих на песчаный берег… ползущего по травинке крапчатого жучка… Но вся эта ерунда не держалась перед его мысленным взором, расплывалась, как зыбкое отражение на воде… и тогда он представил себе простую глиняную плошку, большую и круглую, как она падает и с сухим треском разбивается о мраморный, в голубоватых прожилочках пол — почему-то именно мраморный и именно в голубоватых прожилочках: тррес-сь… И снова падает — тррес-сь… И ещё раз — трресссь… Если визгун сейчас закричит, мелькнуло у Гэджа в голове, если только издаст один из своих жутких, выворачивающих наизнанку воплей, я не выдержу…
Но назгул молчал — видимо, не желал выдавать миру свое присутствие. Вместо этого он вдруг исторг странный квакающе-скрежещущий звук, откинул голову назад и затрясся все телом, точно в припадке падучей; Гэдж не сразу сообразил, что он всего-навсего смеётся. На руке Хэлкара, на безымянном пальце внезапно блеснуло кольцо — золотое, с ярко сверкнувшим алым камнем; впрочем, оно тут же потускнело и как будто истаяло, неведомым образом слилось с черной назгульской перчаткой.
— А ты, однако, любопытный персонаж… — всё ещё посмеиваясь, заметил Хэлкар. — Кто тебя этому научил, а? Сопротивляться? Твой волшебник? — Он насмешливо фыркнул. — Жаль, что магия Кольца плохо на тебя повлияет, а то мы могли бы прямо сейчас попытаться решить кое-какие насущные вопросы… Но ничего, мы продолжим позже. Вижу, ты действительно помнишь куда больше, чем хочешь это показать.
Гэдж молчал, съежившись и по-прежнему не поднимая головы. В ушах у него звенело, словно там все ещё бились, падая на мраморный пол, обреченные на смерть глиняные плошки.
***
Келеборн был бледен, но спокоен:
— Дурные вести. В лесу на двоих гонцов, идущих с заставы, напали орки… Один из гонцов убит.
— А другой? — спросил Гэндальф.
Владыка яростно потёр двумя пальцами переносицу.
— Не знаю. Возможно, его взяли в плен. Я выслал следопытов на поиски, но новостей пока нет… Да, кстати, — добавил он, обращаясь к Саруману, — я возвращаю тебе кинжал твоего орка, как мы и договаривались, — он небрежным кивком подозвал сопровождающего эльфа (это, как обычно, был Эллоир), и тот, шагнув вперед, выложил на стол завернутый в тряпицу продолговатый предмет. — Сдержи и ты свое обещание.
Белый маг медленно кивнул.
— Хорошо. — Он вынул из поясной сумки и положил рядом с кинжалом многострадальный «сит-эстель». — Куда орки могли увести пленного? В Крепость?
— Вряд ли. След ведет на восток-северо-восток, потом теряется в лесу… Должно быть, у орков логово где-то в тех местах. Но приближается ночь, а в темноте трудно что-либо разыскивать, да и опасно… придётся, видимо, ждать рассвета.
— К рассвету твой эльф, если он до этого времени доживет, будет уже находиться в Замке, — заметил Саруман. — Вероятно, закованным в ошейник.
— Если орки вздумают вернуться в Крепость, мы сумеем перехватить их возле гати. Я отправил отряду Линдола подкрепление. С заставы есть какие-нибудь вести? — спросил Келеборн у Эллоира.
Тот отрицательно качнул головой:
— Последнее донесение было час назад: все спокойно, мимо никто не проходил.
— Глупости. Орки не пойдут по тракту, — возразил Саруман. — Думаете, им не известно о том, что Северная дорога под наблюдением?
Келеборн раздражённо потёр лоб.
— Здесь есть другие пути?
— Наверняка есть — где-нибудь восточнее, просто мы о них ничего не знаем. Орки могут пользоваться одной из этих тайных троп, хоть это и означает для них изрядный крюк по лесу.
— Кстати… ты говорил, утром к Каменному Мосту прокатил какой-то обоз, — задумчиво, пощипывая бороду, напомнил Гэндальф. — Телеги с мешками и бочками в сопровождении пары десятков орков… Возможно, как раз эти орки и имеют отношение к нападению?
Келеборн пожал плечами:
— С обозом шли снаги, рабочие, всякая плюгавая мелкота… Те, кто напали на гонцов, были повыше ростом и обращаться с оружием умели.
— Уруки?
— Видимо.
— Вполне возможно, что они прятались на телегах под мешками, — заметил Саруман, — как раз чтобы не попадаться на глаза твоим дозорным. И выбрались оттуда, оказавшись за ближайшим поворотом.
— По-твоему, мы имеем дело со скрывающимся в лесу хорошо вооружённым отрядом?
— Более чем вероятно.
— И что ты в таком случае предлагаешь?
— Отведи своих воинов из леса, — негромко произнёс Гэндальф, — всех, кого сможешь. Пусть они отойдут если уж не на западный берег, то хотя бы в Росгобел — и чем скорее, тем лучше. Что-то мне подсказывает, что грядущую ночь лучше встретить за стенами… А стены Росгобела куда более крепкие и надёжные, чем может показаться на первый взгляд.
— Гэндальф прав, — неохотно подтвердил Саруман. — Если орки вздумают напасть в ночи на ваш лагерь, ничем хорошим для вас это не закончится.
— Для них, смею думать, — тоже, — с неудовольствием заметил Келеборн, — лагерь хорошо укрыт и укреплен. Но, возможно, вы и правы, не буду спорить… лишние потери нам действительно ни к чему. Прошу прощения, друзья, я должен откланяться, время не терпит — следует со всем управиться до наступления полной темноты.
Он повернулся, щёлкнув каблуками, и вышел в сопровождении неизменного и бесшумного, как тень, Эллоира. Со двора раздался топот копыт, надрывно заскрипели, открываясь, а потом — закрываясь, ворота, сомкнулись со стуком; от привратного столба отвалился кусок накладной резьбы и с чавканьем упал в лужицу под забором.
— Крепкие надёжные стены… — передернув плечами, точно от внезапного озноба, пробормотал Саруман. — Ты разговаривал с Радагастом? — бросил он Гэндальфу через плечо. — Как у него дела с защитной Завесой? Не удивлюсь, если вдруг выяснится, что она у него дырявая, как старая рыболовная сеть…
Серый маг, щипцами вытащив уголек из загнетки, сосредоточенно раздувал его, собираясь
