Вокруг, слегка подкрашенная красным сиянием, освещающим всё вокруг без какого-либо намека на источник, стоял Город. Черное гладкое покрытие улиц, представляющих из себя идеально ровные дороги, да шпили уходящих в небеса башен. Больше ничего. Он, этот безмолвный и странный лабиринт из гигантских шипов, был лишен намека на какую-либо жизнь. Здесь никто не ходил по улицам, не бегал за покупками, не было школ, детских садов или хотя бы бараков для рабов. Лишь шпили с круглым основанием, чьи острия были тем выше, чем ближе каждый «шип» располагался к центру. Здесь жила элита, высшие, аристократия Ада.

Всё остальное, включая бараки, школы, детские сады, а также еще десятки тысяч других разновидностей пыточных заведений, находилось гораздо ниже. Прямо под Городом. Там истязались души, отдающие вместе с воспоминаниями и обрывками своей личности накопленную за прошедшую жизнь энергию. Она, эта самая энергия, трансформировалась здесь во все остальное, а прошедшие очистку Искры Творца устремлялись в Иггдрассиль, проходя по центру каждого из шпилей.

— Грозно и красиво, — оценил Эйлакс. Подумал, притоптнул по гладкой поверхности, больше всего напоминающей нескользкий обсидиан, затем добавил, — Но однообразно.

— У нас было множество конфликтов и споров за индивидуальную внешнюю отделку каждого жилища, — пояснил Дарион Вайз, — Когда количество жертв, среди которых были уникальные и незаменимые личности, оказалось неумеренно большим, был введен этот компромисс. Во внутренней обстановке каждый здесь свободен полностью, а так, как подобные нам друг к другу в гости ходят чрезвычайно редко, то воцарилась тишина и спокойствие. Или, как говорит наш друг Алистер — мир и согласие!

После этих слов синекожий не смог дальше сдерживаться и залился хохотом. Даже не так, он банально начал ржать, загибаясь и обнимая себя руками. Свежеотрощенный хвост вовсю стегал хозяина по бокам, а копыта звучно били по городскому покрытию. Мы терпеливо ждали, прислушиваясь к эху хохота, проносящемуся между гигантских черных шпилей. Вопреки моим ожиданиям, у нас над головой никто не летал, что слегка портило впечатление. Впрочем, разглядывать крылатых демонов на фоне покрытого яркими звездами неба было бы не совсем удобно.

— Ох, — материализовав белый платочек, демон утёр глаза, — Извини, Алистер! Считай это… тренировкой! Думаю, тебе сегодня еще не раз помянут эту фразу!

Гадство. Я растерянно отряхнул красный рукав своего слегка вызывающего наряда, протер очки, затем полез за портсигаром. Как-то нужно было замаскировать растерянность. Полнейшую растерянность! Происходящее уходило из-под контроля, даже не попытавшись к нему приблизиться! Сначала я полагал себя лишь скромным сопровождающим с супругой, потом гостем… или точнее, сопровождающим уже не только для Эйлакса, но для жены, с которой решил перетереть один из самых лаконичных обитателей этого мира, потом со скрипом, но согласился с грустным фактом, что здесь, в Аду, у кого-то может быть дело ко мне! Но стать местной звездой комического плана я не собирался точно!

Еще и Эйлакс, скотина, определенно радуется, поняв тоже самое! Это не демон, а просто чемпион по гримасам!

— Если ты думаешь, что я тебя передразниваю, — гадко ухмыльнулась бледная, усатая и бородатая копия меня с коленками назад, — То ты глубоко ошибаешься, Эмберхарт. Это твоя физиогномика. Будь ты хоть немного менее опасен и знатен, то тебя бы, скорее всего, убили бы только за те выражения лица, что ты обычно носишь!

— Не наговаривай на моего мужа! — встала на мою защиту грудью насупившаяся Рейко, — Он красивый!

— Ну, вообще-то, я думаю, что Иеками также хотели бы уметь смотреть на всех вокруг, как на фекалии, которым должно быть стыдно за собственное существование, — признался ей демон, — Поэтому Алистер тебе и понравился, да?

Воцарившееся молчание встревожило.

— И вообще, молодая госпожа, вас не смущает, что я… как бы это сказать? — тонко улыбнулся бородатый гад, — Являюсь свидетелем всей вашей совместной жизни?

За этот вопрос я его буду бить, пришло решение. Возможно даже ногами, хоть и с помощью гекатомб. Задать такой вопрос урожденной знатной молодой японке!

— Не смущает! — задравшая нос Рейко нагнулась вперед, выпячивая грудь, — Как будто бы ты один! Эти бледные девчонки и тощая Момо еще ни одного сеанса не пропустили! Даже рыжая пару раз подглядывала!

Оу…

То есть я теперь комическая адская порнозвезда. Или как правильно? Порнозвезда в собственном доме, и комик на выезде в Аду?

— Так, стоп-стоп! — всполошился не на шутку Дарион Вайз, — Эмберхарт, кончай демонстрировать нам свои белые полоски! Отставить разрушения! Мир! Сог… тьфу! Дружба! Тишина! Мы здесь по делу! Разбираться будете дома!

Бледная как полотно Рейко аккуратно выглядывала из-за слегка нервничающего Эйлакса. Я помотал головой, сбрасывая накатившее ощущение ярости. Глубоко подышал. Разжал сведенные судорогой пальцы, давая себе обещание так накрутить хвосты всем подглядывающим, что спать они будут следующую вечность на животе. Прошелся многообещающим взглядом по жене, выдающей такие тайны нашей интимной жизни чуть ли не первым встречным демонам.

Так, всё. Глубокий выдох. Я спокоен. Совершенно спокоен.

— Нам дальше пешком идти? — тем временем осведомился Эйлакс у синекожего.

— Нет, — отрицательно покачал он головой, — На такое расстояние я вполне способен нас перенести. Давайте только подождем, пока дорогой Алистер получше успокоится. Госпожа Рейко, боюсь, что вы несколько ни к месту… это всё упомянули.

— Да?! — уперла кулачки в бока коротышка, — А он меня, вообще-то, в Ад затащил!!

Глава 10

— Странно это всё, — сказал мне отвернувшийся к окну человек, чьи руки были сложены сзади на пояснице, — Настолько странно, что, наверное, не грезилось ни разу ни одному из курильщиков опиума. Даже тени подобного исхода я не видел в самых страшных своих кошмарах, коими мучался по молодости. А тебе так не кажется, Эмберхарт-кун?

— Нет, — я был довольно безразличен к происходящему, — Это просто та сторона реальности, о которой знают лишь немногие. Такие как я.

— Реальность?! — человек хотел обернуться, но одёрнул сам себя, вновь утыкаясь в окно едва ли не лбом. Оглядываться он очень не хотел, настолько, что это пересилило крайне суровую школу самоконтроля, которую эта персона прошла. При жизни. Слегка дрогнувшим голосом, он спросил, — Ты называешь это — реальностью? Мы разговариваем, но я мертв. Мертв, но цел и здоров, даже спокоен. На мне отличное удобное кимоно, не ноет спина, не дрожат пальцы рук, нет привычной с детства головной боли. Ты же — жив, но твоя плоть рассечена, кожа снята, кости висят отдельно, а со мной говорит лишь лежащий на постаменте череп. И ты утверждаешь, что это — реальность?!

— Если вы не заметили, то