острых шипов, но, тем не менее, практически нигде еще не была проткнута, дрожа и балансируя на грани. Но это было еще не все — к клитору девушки, налившемуся и вспухшему, тянулся связывающий его в основании тонкий и оттого едва заметный металлический проводок, уходящий к небольшой черной коробочке у ног девушки. Синдзи не сразу смог опознать в ней не раз использованный им же шокер, к оголенным электродам которого и тянулись кончики металлических нитей. И только тогда он понял страшную задумку Мари.

— Ты не представляешь, каких трудов это стоило, — словно прочитав его мысли, наклонилась над натужно пискнувшей девушкой та. — Пришлось возиться с расширителем и во всю длину раздвинуть плоть и размять мышцы — киска-то у нашей стервочки оказалась совсем не разработанная. Здесь ты меня разочаровал, Синдзик, всю работу сделала за тебя. Ну, ничего страшного, после моей разминки она теперь хоть баклажаны в себя может запихивать без натуги.

Склонившись над вздрогнувшей Аской, Мари хищно улыбнулась и провела пальцами по ее волосам.

— Однако оно того стоило. Слышал о китайских ловушках? Это такая хитрая западня, которая при малейшем движении делает лишь хуже. В нашем случае это означает, что стоит пламенноволосой совершить хоть одно неосторожное действие, хоть одно шевеление, как ее прекрасное чрево пронзят сотни острых игл. Да что я говорю, ей даже вздохнуть нельзя, а нетренированные мышцы девочки держатся в расслабленном состоянии одной лишь силой ее воли, потому что милашка знает — подумай она о чем-то постороннем, и все, грянет ад боли.

Поднявшись, Мари прошествовала в центр комнаты и сладко потянулась.

— Жаль, что ты пропустил главное шоу. Смотреть, как девочки бились в истерике, взывая к бессознательному тебе, как они кричали от боли, как выли и ревели, когда ты проснулся и начал плести свой наркотический бред, — это было неописуемое удовольствие. А ведь я так надеялась, что ты увидишь ее «разогрев», — она развернулась и подняла с пола предмет, представляющий собой рукоять с вытянутыми и скрученными по спирали металлическими стержнями. — Ручной электрокипятильник. Вставленный во влагалище, он медленно раскаляется, сначала нежно нагревая плоть, потом ощутимо ее обжигая, а под конец припекая и обугливая кожу. Но не переживай, я не сваривала ее киску живьем, просто слегка поигралась и подогрела ее цветочек, чтобы тот получше растягивался. Хотя, не скрою, немножко обожгла — девочка орала просто волшебно, м-м…

По щекам Аски побежали слезы, когда она краем округлившихся в ужасе глаз заметила нагреватель, и из груди донесся тонкий жалобный писк, пропитанный страданием от боли и страха, а Мари лишь громко рассмеялась.

— Да-да, моя прелесть, скули во весь голос. Твое мучение только начинается. С нашей Белоснежкой №2 тоже не все так просто, как ты можешь заметить, — она весело прошагала к Рей. — Вот с ней у меня за тебя гордость возросла — ее попка оказалась растянута так, будто ты ее на мачту насаживал. Без шуток, я провела чистый фистинг до центра живота и не ощутила никаких зажимов. Даже немного грустно стало, что растягивать больше некуда…

Мари на секунду поникла, но потом вскинула полный восторга, даже немного шальной взгляд, и похлопала по огнетушителю.

— Я вспомнила, что на базе полно вот этих красавцев и позаимствовала один! Ха-ха-ха, исполинский Проникатель-9000, это просто предел мечтаний! Вот мы и увидим, на что способно тело анальной принцессы. Дабы не убить ее на первой же секунде, я слегка подготовила девочку — набила ей полную киску вибраторов, пожертвовав всеми своими запасами, и до-о-олго-долго стимулировала, пока мышцы нижней части живота вконец не ослабли и не утратили всякую способность к сопротивлению. Ну и попутно я накачала ее кишечник любрикантом, чтобы внутри все было гладенько и хорошо скользило. Что называется через вход и выход.

Ткнув носком в моток трубок на полу, она продемонстрировала Синдзи пару обрывков длинных шлангов и канистру с какой-то маслянистой жидкостью.

— Все правильно, мой милый, вставила в рот и в попку и закачивала до тех пор, пока она не начала фонтанировать из всех щелей. Представляешь, у нее даже слезы вязкими стали, я такого еще никогда не видела. Еще бы из ушей потекло, и был бы полный улет. Ну, в любом случае, кишечник с желудком мы ей прочистили и смазали, подвесили телеса на мною же разработанные и сооруженные лески, а для разминки заткнули попку этим могучим кляпом.

Наклонившись, Мари ухватилась за затычку и, напрягшись, с трудом стала вытягивать из ануса Рей невероятных размером клапан, сравнимый формой и размером с головкой артиллерийского снаряда. Кожа на попке туго натянулась, голубовласка распахнула мучительно вспыхнувшие глаза, залилась еще большей краской и болезненно проскулила через нос, но вот кляп со шлепком выскользнул наружу, оставив вместо себя огромную темно-красную дыру неспособного сомкнуться после столь сильного расширения ануса, из которого на огнетушитель ручьем стала выливаться слизистая масса и медленно вываливаться часть прямой кишки.

— Во-от... — протянула Мари, самозабвенно лизнув склизкий кусок резины и сверкнув линзами очков с искорками безумной страсти в глазах. — Ах, да, еще сделала ей несколько уколов дитилина ректально, так что мышцы у девочки сейчас висят, словно стиранные тряпки, а силенок у нее не больше, чем у новорожденного котенка. По крайней мере, в нижней половине тела.

Она хохотнула, обняв затычку и сладострастно закатив глазки, но тут на столике зажужжал сотовый, и девушка, радостно подскочив к нему, взяла трубку и открыла пришедшее сообщение.

— А вот и наша Белоснежка №1, где его там черти носят. — Она вдруг нахмурилась. — И какого черта ты мне мой адрес письмом прислал? Я же тебе сказала, чтобы дул сюда, когда освободишься. Ух, балда, ну я тебе устрою анальную кару по прибытии. Зла прям не хватает, как же иногда люди тупят.

Сверкнув искоркой гнева в быстро покрывшихся холодной сталью глазах, Мари твердым шагом вернулась в центр комнаты и жестким голосом объявила:

— Ну и хрен с ним. Больше никаких игр, никаких шуток, никакой пощады, — взгляд ее, направленный прямо в глаза Синдзи, внезапно стал медленно наполняться небывалой злобой, сияющей изумрудным огнем жестокостью и животной жаждой плоти, отчего того нервно передернуло, сколь жуткой оказалась эта перемена. — Ты знаешь, птенчик, я была просто в не себя от ярости. Ты украл кровь моей девственности. Ты первый убил человека, хотя я столь долго к этому шла и так трепетно готовилась забрать первую