Этот? — он оглянулся на Зверя, который сидел в углу спиной к стене, обхватив колени руками, и наблюдал за ними безучастным взглядом. — Он похоже и говорить-то толком не умеет. Что же касается синекожего — так он наверняка уж дрыхнет давно. Как заперся у себя, так от него ни звука.

— С другой, — спустя несколько мгновений раздумий на губах Моргана заиграла легкая улыбка, — вряд ли кому-то станет сильно хуже, если мы немного проветримся и разведаем обстановку.

— Другой разговор! — ухмыльнулся Спайк, хлопнул его по плечу и вновь обратился к Тео. — Давай, сопляк, не мни сиськи. Можешь, конечно, остаться тут в компании сумасшедшего, однако если он попытается обглодать тебе лицо, помни — я предупреждал.

— Но… — начал было Тео, но умолк, поморщился и тряхнул головой. Похоже, голос демона склонил чашу весов на сторону Спайка. — Хватит орать! Прекрати! Я тебя прекрасно услышал и в первый раз. Хорошо, поступим по вашему. Но как только возьмем все, что нужно, спустимся назад.

— По рукам, — кивнул Спайк. — А насчет Ленса — не знаю, чего ты его боишься, я ж сам видел, как ты тому доходяге из инквизиции глаза выдавил, а второму хребет о дерево сломал. Если вдруг наш общий друг начнет возмущаться — просто повтори с ним и то, и другое.

Тео смущенно откашлялся и опустил глаза. Морган же смерил его заинтересованным взглядом:

— Действительно?

— О, ты бы его видел, — сказал Спайк, поднимаясь на ноги и с грохотом отодвигая стул. — Не будь он на нашей стороне — я б и сам струхнул. Ладно, франтик, раз уж тебе сегодня карты в руки, ты и платишь, идет?

Глава 9

Стоя на высоком холме, Архан с горечью наблюдал за небольшим монастырем, затерявшимся в зеленой долине. Некогда это место он без тени насмешки мог назвать своим домом. Покуда до него не дотянулись щупальца Новой Веры.

Знаки Создателя — всевидящее око, что разделяло посередине круг, верхняя часть которого была белой, нижняя же черной — были замалеваны алой краской, грубо и явно на скорую руку. Статуя Его была низвергнута наземь и разбита на куски, от часовни, где Ему воздавали мольбы, остался только обугленный остов

Перед воротами были врыты полудюжина острых кольев, на каждом из которых нашел свою смерть шрау. Чуть поодаль от покойников стоял криво сколоченный эшафот, на котором болтались два десятка послушников. Видимо, то были немногие истинно верующие, кто пытался дать отпор клятвопреступникам. Остальные же отринули истинную веру, спасая свои шкуры.

Грязные предатели.

Жалкие ничтожные создания, посмевшие пойти против воли Его.

Архан с хрустом сжал кулаки, а после закрыл глаза, пытаясь унять клокочущую внутри ярость. Сейчас она ему только помешает. Действовать необходимо с холодной головой и ясным разумом. Так говорил Ису, его наставник. Когда-то он был одним из наиболее почитаемых жрецов. Сейчас же смотрел черными впадинами на небо, ставши пищей для воронья и точно вопрошая Его: почему Он покинул детей своих в самый темный час?

А ведь именно Архан отправил сюда Ису вместе с остальными беглыми шрау, полагая, что в сем захолустье их не достанут цепкие руки инквизиции. Если бы Архан знал, что скверна уже прочно пустила корни в сердца тех, кого он считал духовными братьями…

Если бы он только знал.

Архан дождался полуночи и лишь после этого спустился к монастырю, чтобы легко перебраться через невысокую каменную стену и очутиться на хозяйственном дворе.

Первым ему попался служка — парень лет двадцати, в длинной белой тоге и с полностью обритой головой — который, с вилами на плече, испачканными сеном, опилками и навозом, не спеша брел от конюшни в сторону опочивальни.

При виде нежданного гостя он замер на месте, а потом открыл было рот — но крик его так и застрял в глотке. Покачнувшись, служка, из чьих глаз, ушей и ноздрей хлынула кровь, рухнул лицом в пыль. Архан же отправился к главному зданию, где находились кельи.

Большинство послушников видели пятый сон, так что Архан чувствовал себя волком, попавшим в загон с овцами. То был не бой — бойня. Архан убивал быстро и расчетливо, двигаясь из одной комнаты в другую, перерезая глотки одним резким движением. Нет, конечно же, он бы мог заставить каждого из предателей часами орать от боли и молить о пощаде — и как велико было искушение! — но он прекрасно понимал, что тратить сейчас силы и время на подобную мелюзгу — непозволительная роскошь.

Те из храмовников, кто не спал в столь поздний час, заперлись в кладовой. Кто-то даже попытался дать отпор. Худой паренек выскочил из-за угла и взмахнул мясницким тесаком, едва не снеся Архану полчерепа. Храбрый поступок для человека. Но невероятно глупый. И последний в его никчемной жизни. Церемониальный нож вошел чуть выше кадыка и пробил мозг. Милосердная смерть — послушник отправился на Ту Сторону еще до того, как осел на пол.

Оставив позади не меньше трех дюжин трупов, Архан отправился искать того, кто некогда клялся ему и его собратьям в вечной верности, чтобы затем ударить в спину. Попавшиеся Архану на пути брюхатые монахи и бритые наголо послушники обращались в бегство при виде шрау, чьи ярко-голубые глаза светились холодной ненавистью, где-то забил колокол, вдалеке заржали лошади, однако Архану было плевать на происходящее вокруг. Главное — убить Иннока, этого гнусного негодяя, посмевшего нарушить клятвы, данные пред ликом Создателя.

Архан нашел главного настоятеля в его кабинете вместе с камердинером. Не задумавшись ни на миг, тот бросился на Архана, выбившего дверь, с топором наперевес. Тот легко уклонился от неловкого замаха. Старый ворчун всегда нравился Архану и ему даже было немного жаль убивать его, однако старик сделал свой выбор. Но поминая бессонные ночи, проведенные в теологических спорах, Архан позволил старику умереть быстро и без мучений, сжав его сердце невидимой рукой.

— Главный настоятель, — произнес Архан, переступая через бездыханное тело. — Разве так принято встречать старого знакомого?

С момента их последней встречи Иннок практически не изменился. Разве что еще больше обрюзг — он всегда питал чрезмерную слабость к вину и сытной трапезе — да и лицо его, круглое, маленькое, с солидной заплешиной, прибавило морщин, что делало его похожим на черепаху. Трясясь от ужаса, Иннок выставил перед собой нож для бумаги. Архан только усмехнулся, сделал шаг в сторону Иннока и шутя выбил оружие из его рук.

— Ты не посмеешь тронуть меня!.. Грязная тварь!.. — завизжал Иннок, пятясь назад, покуда не уперся