как хороши! Немного подумав, председатель и себе налил стаканчик. Теперь сказать секретарю, чтобы гнал всех посетителей в шею, и — спать. Старый маг желал подготовиться к возвращению в Академию Лорда Гэбриэла как можно лучше.

Нантрек с самого начала подозревал, что Кристалл Хроноса не изменяет будущее в одночасье, а лишь символизирует начало иного пути, воевать же с несбывшимся придется людям, день за днем, минута за минутой. И от участников ритуала потребуется больше, чем от прочих. Сейчас патр Грефем, с жаром кающегося грешника, выкорчевывал крамолу в церковных рядах. Другой гость, отошедший от дел боевой маг, набрал учеников и со сверхъестественным терпением вдалбливал им в головы тонкости мастерства. Молодой, увлекающийся чародей создал-таки амулет, позволяющий идентифицировать людей на расстоянии. Ценное дополнение к методикам Серых, надежным, но трудоемким! Как жаль, что лже-Першин успел мимо них проскочить. А вот перспективный целитель неожиданно заинтересовался воздействием Пустоши на человека. К чему бы это?

Председатель зевнул и заторопился домой — желательно было лечь в постель раньше, чем зелье подействует. Разрушитель — часть происходящего, едва ли не центральная. К разговору с юношей Нантрек должен быть бодр и свеж.

Из Хемлена я сбежал. Пришлось бросить монастырскую библиотеку на неизвестного пока книжника, а ремонт аббатства переложить на приказчика из Серых, строго-настрого запретив трогать парк (сказал что это — священная роща, а то с них станется сэкономить на деревяшках). День после пришествия Ракша пришлось пропустить — дождь лил как из ведра, но, стоило выглянуть солнышку, как я был в седле. Отец столь поспешный отъезд не одобрял (не назначил ли он мне смотрины?), но, выслушав прочувствованную речь о похищенном пленнике и проклятых колдунах, вернуться в Академию позволил. Теперь только дай добраться, а потом меня оттуда никакой силой не выковыряешь.

Надо ли говорить, что теперь я не просто ехал без остановок, но еще и погонял? Содержатели придорожных гостиниц глядели вслед Великому Лорду, решившему путешествовать в самую распутицу, и молча крутили пальцем у виска. Меня ласково приветствовали все тридцать три весенних удовольствия: лужи лошади по брюхо, припекающее солнышко днем, лед по утрам и грязь — все время. Среди магов сопровождения остались только боевики, но и те по вечерам в голос матерились. А вот нате вам! Привыкли, понимаешь, к пентаграммам, разбаловались. Мне, может, тоже хочется, но нельзя. Пусть думают, как сделать телепорт для Разрушителя, у древних ведь получалось.

В общем, в дороге мы провели двенадцать дней, что по такой погоде было выдающимся результатом.

Первым знакомым, встретившимся мне в Академии, оказался, как ни странно, Першин. Я даже оробел. Маг заступил мне дорогу и принялся с жаром благодарить за спасенную жизнь. Почему меня, я так и не понял. С трудом подавил желание прижать его к груди, пожал руку и пошел к себе, весь такой грязный и вонючий, а молоденькие волшебницы с писком шарахались с моего пути.

Следующие три часа ушли на то, чтобы отмыться от запаха лошадиного пота и свести трехдневную щетину, с которой я был похож на очень рослого Пограничного (еще одна новая проблема). Почему-то считается, что мужчина должен радоваться появлению растительности на лице. Тогда почему маги сводят ее притираниями? Надо добыть себе этих зелий или бороду отрастить.

В дверь осторожно постучали — секретарь Нантрека пришел выяснить, в чем причина столь спешного приезда. Они думают, я забыл!

— Хочу забрать назад пленного, которого вы у меня одолжили.

Маг вежливо улыбнулся.

— Вы подумали, куда его поместите? Учтите, Академия не приспособлена для содержания заключенных.

— Отправлю в Шокангу пентаграммой. Мэтр Кентер должен быть готов его принять.

— Повелитель Шоканги согласился сохранить этому отродью жизнь и предоставить убежище? — искренне поразился маг.

— А как же! Он мне лично обещал.

И это действительно так. Правда, папа добавил при этом: «Если от него что-то останется» и недоверчиво хмыкнул.

— Что ж, тогда не вижу никаких причин медлить. Следуйте за мной!

Королевская Академия велика, она вмещает в себя учебные корпуса и общежития, лаборатории, парк и резиденцию Ордена Магов, но вот застенков здесь нет. Поэтому доппельгангера содержали в Замке Пепе — месте, о котором среди гатангийских уголовников ходят страшные истории. Уродливое четырехугольное строение располагается аккурат между двух Великих Холмов, в затопляемой разливами низине, отчего заключенные, как поговаривали, регулярно тонут все. Орден Магов, Королевский сыск и Инквизиция используют одиозную тюрьму для исполнения самой мрачной стороны правосудия, отсюда приговоренные отправляются на эшафот, а в некоторых случаях приговор исполняется прямо во дворе. По словам Тени, народное название тюрьма получила по имени одного весьма неравнодушного к своему делу дознавателя, в награду за трудолюбие удавленного сослуживцами. Даже будучи кристально чист перед законом, входя под эти своды, я чувствовал легкое беспокойство.

Доппельгангера вывели в комнату свиданий, умытого, причесанного, в новенькой тюремной робе. За правым плечом заключенного невозмутимо стоял мастер Ребенген.

Перевертыш выглядел больным. Шрамы на его лице сочились сукровицей, кожа была бледная и желтоватая, на правой руке отсутствовал палец.

— Вы как, в порядке, уважаемый?

На слове «уважаемый» доппельгангер сильно вздрогнул.

— У меня все хорошо.

Тут Тень вспомнил некоторые привычки моего добрейшего наставника, и я поменял стиль речи.

— Ну, извини меня, мужик, я не сообразил тогда. Влез не подумав!

— Ничего страшного, — вымучено улыбнулся несчастный.

— Ты как, идти сможешь?

Доппельгангер затравленно зыркнул на тюремщиков.

— Куда?

— Отправишься в Шокангу.

— З-зачем?

— Жить там будешь. Или ты хотел к своим рвануть?

— Пожалуй, нет.

Я бы на его месте тоже возвращаться не стал — не оценят.

— Тогда поднимайся. Переправишься сразу в Хемлен, место знакомое, там тебя ни те, ни эти не достанут. Отец ради такого случая разрешил орденскую пентаграмму поставить. Цени! Я, например, сюда верхом добирался.

А уж как будет рад застрявший в поместье мэтр Кентер!

Доппельгангер отнесся к происходящему с подозрением, и все время косился на сопровождавшего нас мастера Ребенгена. Как я его понимаю! Тень Магистра был знаком с моим наставников всего три дня, но его до сих пор тянуло взять мага за горло. И это притом, что ничего серьезного от пойманного вора узнать не предполагалось.

Так, постоянно спотыкаясь и шарахаясь, мы добрались до Академии, где я буквально запихал исходящего недоверием перевертыша в пентаграмму (между прочим, мне даже находиться рядом с ней не полагалось). Вот и славно! При всех своих странностях, папа не станет пинать деморализованного врага, если тот, конечно, не проговорится ему про покушение.

— Знаешь что, Гэбриэл, — у мастера Ребенгена прорезался голос. — Я бы, на твоем месте, не рассчитывал на