Шрифт:
Закладка:
На том же на фасаде, с другой стороны окна-витрины, расположена вторая аллегорическая фигура, олицетворяющая промышленность. Мастер в фартуке держит модель судна, в ногах у него путти сидит на мануфактуре – он занят изобретением. Фоном мастеру служат детали паровой машины. Интересно, что если в первом случае за образец взята фигура древнего бога, то во втором зодчий использовал образ русского рабочего, в характерной одежде и с типичным внешним видом.
Со стороны Малой Садовой улицы на консолях можно видеть две скульптуры, представляющие науку и искусства. Первая, и ближайшая к Невскому проспекту, женская статуя ведет летопись достижений человечества в разных областях, рядом путти, присев на стопку книг, увлеченно читает. За спиной «Науки» можно разглядеть свитки с записью накопленных человечеством знаний и научных открытий.
Вторая скульптура, с палитрой в руках, представляет искусства. У ее ног расположился путти-скульптор, в руках которого молоток и долото, – он работает над новым изваянием.
Здание завершает металлическая кровля с ажурным декором (не сохранился) и двумя башенками, ранее увенчанными шарами, возвышающаяся над театральным залом. Три угла дома акцентированы металлическими вазами на высоких сложных постаментах с декором из львиных масок.
Стоит сказать, что новый дом торгового товарищества «Братья Елисеевы», по сути, был многофункциональным
торгово-развлекательным комплексом, где, кроме знаменитого магазина на первом этаже, состоящего из трех залов, в подвальных помещениях располагался обширный складской комплекс, включавший в том числе морозильные камеры и винный погреб. Большую часть пространства постройки занимал концертно-театральный зал, на втором этаже работали ресторан, ломбард, банк и располагались несколько контор различных товариществ. Кроме этого, здесь сдавались квартиры. В доме Елисеевых располагалась контора акционерного общества «Борьба с огнем». Здесь же работали магазины (не елисеевские) по продаже оптики, аптекарской посуды, дамского платья и военной одежды.
Здание открыли в сентябре 1903 г.: концертный зал отделывали еще несколько месяцев и официально открыли 31 марта 1904 г.
В завершение нашего знакомства с домом вспомним историю театрально-концертного зала, со временем превратившегося в Театр комедии имени Н.П. Акимова.
Современный зал Театра комедии отличается от первоначального, открытого в 1904 г. О том, как выглядел зал при Елисеевых, рассказывает историк архитектуры М.З. Тарановская:
«Концертно-театральный зал, вмещающий 400 человек, отличался гармоничностью объемно-пространственной композиции, соразмерностью отношений высоты к ширине и длине помещения. Доминирующее значение в его интерьере принадлежало витражам оконных проемов. Занимая по высоте пространство от пола до низа прогонов (забетонированные большепролетные двутавры этажного перекрытия. – А. Е), насыщенные по цвету, они придавали помещению эмоциональную выразительность, близкую интерьерам раннеготических капелл. Ассоциацию с архитектурными мотивами готики вызывают также вытянутые пропорции колонн, реалистический характер растительного орнамента капителей, расчленение оконных проемов вертикалями переплетов. Внутренняя торцевая стена зала представляла собой портал сцены, тождественный по очертаниям противолежащей арке-витражу. На сценическом занавесе, имитирующем тяжелые драпировки, был изображен Александрийский театр, находящийся напротив главного фасада дома Елисеевых».
Концертно-театральный зал
Кроме партера, в зале находились четыре ложи – небольшие балкончики для наиболее состоятельных зрителей. Одиннадцать рядов составили из кресел, а еще девять рядов – из стульев, при этом всю мебель заказали белого цвета, обитую зеленым плюшем.
Огромное фойе, равное по размерам самому концертному залу, освещалось матовыми лампами на проводах-тросах, расположенных ровными рядами. Зал украшали специально изготовленные большие хрустальные люстры.
Фойе
В прошлом веке театральные помещения несколько раз подвергались реконструкции. После закрытия ломбарда, ресторана и банка часть, где они располагались, объединили с театрально-концертным залом – там организовали гардероб и рекреации перед балконом и партером. В 1930-х гг. в зале соорудили балкон, в результате чего общее количество зрительных мест увеличилось до 873, но погиб оригинальный декор и закрылись оконные витражи, игравшие важную роль в естественном освещении помещения. К настоящему времени от былого великолепия не осталось и следа. Лишь укороченные хрустальные люстры напоминают о театрально-музыкальном зале бывшего дома Елисеевых.
Изначально к залу не была привязана ни одна театральная труппа – его сдавали всем желающим. Первым спектаклем на новой сцене стала пьеса В. Шекспира «Гамлет», показанная публике бывшими актерами Суворинского театра, собранными в новую труппу Б.С. Глаголиным.
С 1904 г. здесь обосновался театр «Невский фарс», созданный петербургским актером и режиссером В.А. Казанским.
Журнал «Театр и искусство» отметил появление новой труппы: «Зал веселенький и пестренький и для веселого жанра чрезвычайно пригодный. Не знаем, каковы будут дела у г. Казанского, но на место, во всяком случае, жаловаться нельзя: и центрально, и глаз веселит, и воздуха много».
Для нового театра Казанский набрал и новую труппу, пригласив известных в столице артистов Е.А. Мосолову, К.А. Гарина, П.М. Николаева (комик), К.И. Яковлеву («Вечная теща»), В.Ю. Вадимова, С.И. Клеманского и некоторых других.
На открытии театр давал «довольно забавный, но и довольно ординарный» фарс «Лотти», где сам Казанский играл антрепренера, то есть самого себя. Второй спектакль носил название «После бала».
Нужно отметить, что «Невский фарс» быстро приобрел популярность у петербургской публики, и ко второму сезону Казанский даже увеличил труппу, пригласив из кафешантана актрису В.Ф. Лин (Клейнганс), из оперетты – М.П. Рахманинова и А.С. Полонского.
В 1905 г. в театре с успехом шел фарс А. де Лорда «Под звуки Шопена», где действие происходило в доме свиданий – небывалая для России вольность. Критик А.Р. Кугель позднее вспоминал: «На вертящейся платформе стояла кровать, а на кровати попеременно, любовными парами, лежали действующие лица этой божественной комедии». Для пущего шума (в прессе) оркестр в конце спектакля исполнил «Марсельезу» – не забудем, что шел революционный 1905 г. Свидетели вспоминали, что не успел оркестр отыграть последние ноты французской революционной песни, как зал начал требовать повторения, и вновь в зале зазвучала «Марсельеза». Зал взорвался аплодисментами, но в этот момент из задних, самых дешевых рядов начали кричать: «Гимн! Гимн!». Зал в одно мгновение разделился на сторонников революции и приверженцев «Боже, царя храни!», причем последние направились
