Быстро сняли четверых всадников, что шли впереди выезда, но достать еще четверых быстро не удалось. Все же прозвучал один выстрел, и Никита Рябой поморщился. Он взял с собой на очень ответственное дело самых лучших из своих трех сотен, но и они не справились. Началась рубка и одному из сопровождения Петра Ивановича Шувалова почти удалось сбежать, однако казаки загнали беглеца и угомонили, притом одного человека Рябого серьезно подранили.

Шувалов сильного сопротивления оказать был не способен, поэтому его аккуратно, как учили, ударили по шее, потом влили лошадиную дозу снотворного, составленного на основе дурмана.

— Быстро все прибрать! Найти пулю, зачистить кровь, замести следы! — командовал Рябой.

В бане, что была приписана к ресторации «Элит», Петра Шувалова уже дожидалась под пристальным присмотром двух человек «Елена Троянская». Так Шувалов называл свою новую любовницу Елену Матецкую — провинциальную дворянку из ранее обедневшего рода, который сейчас владел двумя немалыми деревнями. Благодетель, за только ему известное, даровал семье своей зазнобы целое богатство. Думал при расставании, а оно неминуемо, подарить еще что-нибудь. Так он чаще всего и поступал, чтобы очистить свою совесть и быстро заполучить новую пассию, готовую за богатство на многое.

Пухленькая, пышногрудая девица так же, как и ее благодетель, была опоена настойкой на основе дурмана, а для верности ей влили еще не менее полулитра виски. Это не убило девушку, она тихо и мирно спала на протяжении всей дороги от ее небольшого, но добротного дома до бани в ресторации.

Баня имела такое расположение, чтобы не было видно, ни кто туда приходит, ни кто выходит. Попариться в баньке с дамой было достаточно востребованной услугой. Не всегда можно было тех девиц, что скрашивали одиночество мужчин в бане, назвать «дамами», но это было личное дело каждого и каждой, насилия не было, а остальное…

Но сегодня и баня, и небольшой аккуратный домик, прилегающий к ней, были выкуплены до утра. Даже истопнику было приказано, чтобы только принес более чем достаточно дров, истопил баню да венички приготовил. Намекнули отставнику, что в бане будет любиться знатный барин, чтобы тот носу не совал. Но на всякий случай и за истопником, и за служанкой, прикрепленной к бане и дому, пристально следили.

Когда привезли Петра Ивановича Шувалова, его раздели, обнажили также его любовницу, их уложили рядом, добавили парку, «случайно» забыли открыть юшку в печной трубе и пошли прочь, оставляя только одного наблюдателя. Окна и двери бани были добротными, поэтому чадящего изнутри дыма долго не было видно. А то, что в бане было натоплено не иначе, как за девяносто градусов, если бы кто-то умел определять эти самые градусы, не оставляло шанса опоенным дурманом и хмельным на выживание.

*………*………*

Петербург

11 июня 1751 года. 19.15.

Александр Иванович Шувалов категорически не понимал, что происходит. В одночасье на улицах Петербурга появились непонятные личности, что стали разгульно себя вести. Некоторые трактиры выкатили бочки с пивом и даже выставляли бутылки с недешевым французским вином. Водки же было столько, что и весь Петербург можно опоить.

Все происходящее было похоже на государственный переворот, но никаких признаков того, что вот так топорно кто-то хочет сместить Елизавету Петровну, не было. И кому это могло понадобится? Цесаревичу? Весьма может быть! Не верил Александр Иванович в то, что этот зверек, уже превращающийся в настоящего зверя, спустит им, Шуваловым, все, что произошло. Объяснить бы несмышленышу, что Александр Шувалов, как глава Тайной канцелярии, был обязан подать доклад государыни. Да, некоторые перегибы в доложенном Шуваловым были, но только так, для эмоционального восприятия. На деле-то он ни в чем и не солгал. Все признаки того, что наследник может решиться на активные действия были.

К цесаревичу уже был отправлен человек, чтобы договориться, обсудить не перемирие, а надежный мир. Сами Шуваловы не хотели светить своими персонами при посещении наследника, это могло быть несколько подозрительным и для государыни. Поэтому поехал общаться с Петром Федоровичем опытный человек, приближенный к семейству. Но… его очень дипломатично послали. Цесаревич отрицал сам факт некоего своего недовольства, но намекнул, что от денег не откажется. Уже собирался большой поезд с серебром для откупа от гнева цесаревича, когда начались волнения в Петербурге.

Во всем происходящем сейчас на улицах столицы была главная проблема: некому было этих пьяных недоумков привести в чувства. Гарнизон города уменьшился более чем наполовину, войска отправлены куда-то на юг от столицы. Отправлены не им, а Апраксиным. Дескать, какая-то толпа движется в сторону города Петра Великого. Если там толпа, то достаточно было бы сотни две отправить, чтобы рассеять и посечь этих татей. И вообще, что за глупость… Нет две глупости. Одна — это бессмысленный бунт, который будет подавлен в любом случае. Вторая — посылать против неких татей, пусть их там и тысяча, столько войск и оголять столицу.

Заговор? Апраксин, а значит, и Бестужев решились действовать? Но на кого ставка? Ну не на Екатерину же, которая уже должна быть на пути в Покровский монастырь. Канцлер пошел на соглашение с Петром Федоровичем? Тоже вряд ли. Наследник показывает себя импульсивным, с обостренным чувством собственного достоинства, помноженного на свое понимание справедливости. Он не простит канцлеру связи с Екатериной. Или наследник не знает, кто именно подложил в постель к его жене Анджея Замойского?

Александр Иванович ехал в Петропавловскую крепость вместе со своими двумя заместителями. Именно эту локацию глава Тайной канцелярии выбрал для координации действий своей службы. Нужно срочно расширять штат, просто некому работать в подобных ситуациях.

— Ту-дух, ту-дух, — загромыхали выстрелы и карету сильно дернуло. Все трое мужчин свалились с седельных подушек.

— Что происходит? — спросил глава Тайной канцелярии и открыл кофр с двумя пистолетами, начав их судорожно заряжать.

За оконцем кареты уже шла рубка. Четверо сопровождающих Александра Ивановича оказывали упорное сопротивление. Шувалов не видел, как двое из нападавших получили смертельные колотые раны — были в Тайной канцелярии мастера шпаги. Вот только именно были, ибо наиболее резвых защитников просто застрелили из пистолей с расстояния.

— Как это возможно? — паниковал Василий Михайлович Саватеев, хороший аналитик с ярким и светлым умом, но явно не оперативник, его задача думать, да факты сопоставлять, а не вот так, под пулями.

— Успокоиться всем! — рявкнул Шувалов и нацелил пистоли на двери.

Все ждали, что дверцы кареты вот-вот откроются, но шло время, а ничего не происходило. Уже ища оправдания тишине, надеясь, что нападавшие ушли, или были перебиты, Александр Иванович прикоснулся к дверной ручке, чтобы выглянуть наружу. Но тут прозвучал слитный залп не менее чем шести пистолей и пули без видимого труда пробили обшивку недешёвой кареты, поражая сидящих внутри.

Александра Ивановича только чудом не задело, чего не скажешь о его сотрудниках. Нужно было пробовать выбираться из западни, постараться скрыться или дать бой с мизерными шансами на успех, но все-таки с шансами. Однако Александр Иванович Шувалов медлил, убеждая себя, что такое нападение практически в центре столицы просто невозможно, что сейчас подоспеет патруль, или кто-нибудь из горожан спугнет нападающих. Вот только что он утверждал, что в Петербурге осталось крайне мало верных короне вооруженных людей, а теперь в страхе открыть карету он надеется на то, чего его спасут.

Новый слитный залп ранил в плечо главу Тайной канцелярии, но он сдержался, не закричал. Злость накатила на Александра Ивановича, отнюдь не самого последнего труса империи. Открылась карета, показалась голова в чудной маске, что надевают на маскарадах. Шувалов разрядил сразу оба пистоля с двух рук, и череп незнакомца практически разлетелся, окатывая карету и самого Александра содержимым. Через секунду удар шпаги в грудь закончил жизненный путь Александра Ивановича Шувалова — старшего брата из всесильного клана Шуваловых.

— О теж, как же так, Андрон? Куды ж ты полез? — сокрушался казак по прозвищу Косой. — Хлопцы забираем своих, оставляем тела татей и айда отсель, быстро!

Место атаки на Александра Ивановича Шувалова было выбрано на скорую руку, в спешке. Не так хотели его прикончить, не так приказывал есаул. В нужнике утопить нужно было. Напасть