организовать. Так, все, мы готовы к отработке.

Остальные разведчики кивнули в который уже раз. Саймон, получив добро от начальства, прикинул недлинный переход, сосредоточился… И комната опустела.

Еще одной из заранее подготовленных площадок, находившихся в ведении Четвертого комитета, оказался обширный полутемный ангар, при должной изобретательности приспосабливаемый под самые разнообразные нужды. К тому моменту доверенные техники Анжело развернули там целый виртуальный полигон, на котором и предстояло тренироваться сводному отряду. По всей доступной площади стояли трипроекторы, эмиттеры силовых полей, малые гравизеркала. Веселье планировалось нешуточное.

И повеселиться пришлось на славу. За первые сутки Саймон упахался так, как никогда в жизни, – пот пропитал термоподкладку легкой брони, которая по идее должна была отводить влагу от тела, а не накапливать. Впрочем, сдержанно-одобрительные взгляды команды и переход на «ты» под конец дня со стороны Джавада того стоили. На следующее утро проблемой стало даже встать с походной койки, разложенной там же в ангаре, но после первого получаса тренировок об этой проблеме вспоминалось с теплым, нежным, уютным чувством.

Наконец Микко счел, что отделение пришло в форму, а юный лоцман не будет обузой и даже способен приносить пользу. Анжело еще раз пробежался по всем пунктам задачи:

– Вы должны обнаружить убедительные доказательства наличия на планете базы террористов. Убедительными считаются: вооруженный персонал, военная техника, признаки производства вооружения или боеприпасов, тренировочные лагеря и процедуры. Не рисковать. В огневой контакт не вступать. В случае невозможности избежать контакта – вести огонь наверняка, чтобы не успели поднять тревогу. – Он вздохнул и тяжело, нехотя изрек: – Разрешаю применение летальных средств.

Впервые Саймон видел ооновца в настолько мрачном расположении духа. Впрочем, оно и немудрено: после начала экспансии человечество старалось свести к минимуму любые внутренние вооруженные конфликты. Жизнь ценилась. Но при случае могла быть и переоценена.

В другом конце ангара ждал небольшой десантный бот – как раз на полноценное отделение; их семерка уместилась без тесноты. В контроллер вложили программу «короткий спуск в турбулентной атмосфере»; пилот означал расширение круга посвященных в задачу. Оосава в последний раз махнул всем рукой и вышел. Гермодверь закрылась.

Забортное давление упало – в ангаре откачали воздух. Лоцман прислушался к окружающему миру. Все оставалось на местах: звезды плыли по своим орбитам, планеты – по своим. Корабли появлялись и исчезали, люди на них и в колодце пили, ели, шутили, спали. Глубоко вдохнув и стиснув зубы, чтобы те не выдали его дрожи, Саймон примерился, настроился – и шагнул.

Глава 15

Самым сложным в любом переходе оказывалось взять верный прицел. При всей кажущейся сверхъестественности лоцманского дара закон обратных квадратов никто не отменял. И чтобы шагающий мог почувствовать нечто удаленное, этому «нечто» требовалось обладать заметной массой.

Побочным эффектом подобной дальнозоркости становилось падение разрешающей способности. Если возле планеты крутилось несколько кораблей – лоцман, скорее всего, мог их засечь и перенести свой так, чтобы ни в кого не впаяться на субатомном уровне. Но ближе к поверхности, в области уплотнения гравитационного поля, искажения нарастали, и отдельные предметы ощущались уже с трудом.

Логичным выходом становилось подойти поближе и «понюхать» вплотную, с орбиты. Правда, в этом варианте имелся весомый минус: если у террористов имелась развернутая РЛС, чего не стоило исключать ни в коем случае, то разведку ожидал гостеприимный пушной зверек. А сами «плохие парни» получали однозначное предупреждение и фору, чтобы передислоцироваться.

Поэтому идти решили в один прыжок, благо от Земли это получалось всего шестнадцать световых. В нарушение всех правил техники безопасности расчетная точка выхода находилась внутри тропосферы – по меркам космоса впритирку к планетарной коре. Не самое приятное знание – и килотонны ответственности для лоцмана.

Бот тряхнуло, потом возникло короткое ощущение падения. Через мгновение спуск замедлился, началась болтанка. Финальный толчок через несколько минут показал, что экспедиция прибыла. Тут же заработали грависенсоры, радары и прочие детекторы.

– Чисто, – отметил один из разведчиков. Фогель-четыре, – вспомнил Саймон. Тот оказался вооружен по минимуму, зато нес отдельный комплекс датчиков, закрепленный за спиной и торчавший строенным антенным блоком над плечом. Серьезная аппаратура. Военпром.

Короткими, резкими жестами командир спецгруппы раздал указания. Дверь упала в снег, став рампой, и Фогели высыпали в метель, проламываясь скозь нее темными пятнами. Впрочем, тут же начали работать мимикриды в доспехах – пятна посветлели, покрылись движущимися росчерками, и уже через пару секунд лоцман не смог бы сказать, кто где притаился, если бы смарт не выделял разведчиков рамками.

– Апостол, занять точку «Алеф-раз», – тихо, но отчетливо прошипело в ухе. Саймон вспомнил, что он вообще-то не турист, покраснел под броней и, пригнувшись, устремился к обозначенному синей меткой валуну. Вокруг шлема заскрипело – мелкие, угловатые снежинки стремились ободрать все на своем пути, как поток наждака из пескоструйной машины, виденной в сетевом музее. Пришлось снизить чувствительность микрофонов, хоть это выходило и небезопасно.

Остальные заняли позиции по ордеру «обратная звезда». Первый и Второй выдвинулись вперед и по флангам. Третий и Пятый – оттянулись чуть назад и по сторонам. Командир замыкал, а Четвертый изучал данные сканирования неподалеку от лоцмана – по центру фигуры. Около полуминуты все обозревали окрест, затем, видимо, удовлетворившись осмотром, Микко приказал:

– По вектору.

Высветилась стрелка, указывающая направление движения. Разведчики начали выметываться короткими перебежками, так, чтобы все время держаться в поле зрения друг друга. То один, то другой поднимался из-за камня, сугроба или скальной гряды – и бесшумной, мóрочной фигурой проскальзывал над снежным полем. Выглядело это красиво, но жутковато.

Начался подъем. Склон оказался достаточно пологим, но Саймон запыхался минуте на пятнадцатой. Его передвижениями руководил сам Джавад, и двигаться в том темпе, который задавал двужильный командир, оказалось тяжко. Гораздо сложнее, чем на тренировке. Виду юный лоцман старался не подавать, но, по ходу дела, тяжелое дыхание в микрофон сказало о его состоянии достаточно.

– Привал минута, – снова прошелестело на общем канале. Саймон, пригибаясь от ветра, нырнул за каменный козырек, удачно накрывавший небольшую площадку. Туда же устремились Четвертый Фогель и Микко.

– В норме, – стараясь, чтобы пыхтение не звучало совсем уж беспомощно, лоцман отрапортовал вставшему на одно колено командиру. Тот кивнул, и тусклый, рассеянный метелью свет мягко сбликовал на шлеме.

– Не надрывайся, Апостол, – все так же тихо посоветовал Джавад в личном канале, – ты должен быть собран и в силах, – и тут же перешел обратно на циркулярную связь: – Фогель-четыре, обстановка?

– Все еще чисто, – отрапортовал тот. Остальные аналогично кратко подтвердили. Минута закончилась до обидного быстро.

Наконец, группа добралась до верхней точки перевала. С неуловимой сноровкой попрятавшись в