секретарем партийной организации авиационной части в боевых условиях. Не было опыта, а обстановка требовала быстрой перестройки всей партийной работы. Ее следовало направить на обеспечение полной боевой готовности всего личного состава и материальной части. Надо было еще выше поднять авангардную роль коммунистов в бою.

Опыт партийно-политической работы на Хасане явился для нас путеводной нитью. Перестройка пошла быстрыми темпами.

В первую очередь перед партийной организацией стала задача разъяснения каждому летчику, технику, мотористу, оружейнику международной обстановки. Весь личный состав должен был проникнуться мыслью о необходимости защищать границы Монгольской Народной Республики так же решительно, как границы нашей социалистической Родины.

Требовалось по-настоящему мобилизовать людей на выполнение почетной задачи, поставленном перед советскими войсками партией и правительством, и в кратчайший срок разгромить японских провокаторов.

В мирных условиях мы привыкли решать большие вопросы на общих собраниях партийной организации или всей части. Здесь, в боевой обстановке, мы были лишены этой возможности.

Монгольская степь совершенно открыта. На протяжении десятков километров не встретишь ни единого кустика, ни единого деревца. Местность проглядывается на громадном расстоянии. Это потребовало рассредоточения, подразделений части на значительной площади, в радиусе примерно от 8 до 12 километров.

Но не только рассредоточенность подразделений не давала нам возможности собирать коммунистов в одном месте. Напряженность боевой обстановки и необходимость в любую минуту быть готовыми к уходу в воздух заставляли летчиков, техников и мотористов неотлучно находиться у самолетов. И если летный состав с наступлением темноты съезжался в одно место, то технический состав дежурил у машин круглые сутки. Днем техники готовили самолеты к бою, а когда над степью опускалась короткая монгольская ночь, они, не зажигая огней, производили текущий ремонт моторов и вооружения.

Это обстоятельство заставило нас отказаться от привычных форм работы.

Остро стал вопрос о необходимости создания первичных партийных организаций в подразделениях. Кстати, в нашу партийную организацию влилась большая группа коммунистов — летчиков и техников из других частей. Партийное бюро составило план оформления низовых парторганизаций. Был выявлен партийный актив. Затем состоялись выборы парторгов на основе тайного голосования. Собрания проходили у машин после окончания боевой работы. Началась партийная жизнь по-новому.

В дальнейшем, когда по каким-либо причинам парторг выбывал из подразделения, выборы по указанию начальника Политического управления Красной Армии тов. Мехлиса проводились открытым голосованием. Это указание было продиктовано условиями боевой работы. Мы не имели возможности отводить на выборное собрание 2–3 часа, что является минимумом при закрытом тайном голосовании. Открытое же голосование значительно сокращало этот срок. Проводя выборные собрания открытым голосованием, мы в то же время не нарушали принципа обсуждения кандидатур и не ущемляли прав членов партии.

Боевая полнокровная жизнь кипела в низовых партийных организациях. Напряженность боевой обстановки с еще большей остротой поставила вопросы работы с каждым товарищем. Постановка партийной и политической информации стала важнейшей задачей парторганизации. Ведь, когда к самолету подходил кто-либо из политработников, ему задавали один и тот же вопрос:

— Что на фронте? Как действуют наши наземные войска? Каковы международные новости?

Необходимо было держать каждого коммуниста, каждого летчика, техника и моториста в курсе всех событий дня. Систематическая информация о действиях советских войск, о мужестве и героизме славных пехотинцев, артиллеристов и танкистов, беспощадно уничтожавших заклятого врага, вдохновляла весь личный состав летных частей. Между землей и небом протянулись нити теснейшей связи. Летчики, слыша об успехах наземных войск, еще лучше и самоотверженнее выполняли боевые задачи в воздухе.

Как решить в новых, боевых условиях задачу полного охвата партийным влиянием каждого летчика, техника, моториста? Сама жизнь подсказала нам решение. Партийному организатору эскадрильи невозможно в боевой обстановке вести работу среди 35–40 коммунистов, тем более что площадка, занимаемая эскадрильей, имела полтора-два километра в радиусе. Для повышения оперативности в партийной работе и самого широкого охвата масс мы создали партгруппы в каждом звене. Если в звене было не менее трех членов партии, избирался группорг. Там где насчитывалось менее трех членов партии, группорг выделялся, и его утверждало партийное бюро.

Комиссар эскадрильи и партийный организатор проводили партийно-политическую работу вместе с группоргами звеньев. Центр партийно-политической работы был перенесен в звено и экипаж. Пульс партийной жизни забился сильнее. Ни один человек с этих пор не оставался вне партийного влияния.

Задача партийных групп и всей партийной организации в целом состояла в том, чтобы каждое звено и подразделение всегда находилось в полной боевой готовности, чтобы весь личный состав в любую минуту мог выполнить свой священный долг перед Родиной, как подобает воину Красной Армии.

Благодаря настойчивости и активности наша партийная организация добилась немалых успехов. Наша истребительная часть стала боевым, крепко спаянным большевистским коллективом. В боях за Родину славные сталинские соколы прославились многими подвигами.

* * *

Партийные группы в звеньях откликались на самые жгучие вопросы дня.

Ежедневная политинформация стала насущной потребностью. Материалами служили бюллетени ТАСС, которые мы принимали по радио из Хабаровска, Читы или Иркутска, газеты «Героическая Красноармейская» и «Сталинский сокол». Проводили политинформации главным образом группорги звеньев тт. Герасимов, Голубь, Киреев, Банников и другие. Время выбиралось в зависимости от обстановки. Нередки были случаи, когда агитатору приходилось прерывать беседу на полуслове, так как с командного пункта взвивалась ракета и летчики спешили к своим самолетам. Беседа продолжалась после возвращения из боя.

Политинформация, как правило, включала в себя краткое сообщение о положении на фронте и действиях соседних авиационных частей.

Большое внимание уделялось доведению до каждого летчика результатов воздушных боев, проведенных нашей частью. Часто бывало, что в воздушных боях одновременно с обеих сторон участвовало от 150 до 200 самолетов. Бои продолжались по два-три часа, носили ожесточенный характер и были исключительно напряженными, особенно истребительных частей. Нередко часть совершала в день по 6–7 вылетов с боевым заданием.

Политический аппарат нашей части и партийная организация упорно и повседневно доводили опыт и наблюдения лучших летчиков до всего летного состава. Наши храбрейшие и опытнейшие летчики Трубаченко, Шабашев, Голуба, Мурмылов и другие проводили в звеньях беседы по тактике борьбы с японскими истребителями. Хитрые приемы врага очень быстро были разгаданы, и уже начиная с июньских боев японская авиация терпела поражения одно значительнее другого.

В промежутках между боями днем» под плоскостями самолетов, вечерами в палатках и юртах низовые агитаторы вели беседы с личным составом экипажей и звеньев о прошедшем боевом дне. На этих беседах вскрывались и предупреждались ошибки и недочеты в боевой работе.

В период боевых действий выросли новые кадры партийных работников. Тов. Банников — техник звена — был переведен из кандидатов в члены партии. В сложных боевых условиях он работал группоргом