–А что по делу?

–Я сваял такого же – весом, ростом – и покидал с моста,– недовольно ответил колдун.– Судя по тому, сколько он пролетел, толкал мужик. Большой и сильный. На перилах моста метка, откуда Заноза улетел. Точное место.

–И упал не насмерть?– Рьен оглянулся на мост, у которого уже суетилась матушка.

–Да не,– качнул головой Мьёл.– Ушибся – да, сознание потерял бы на полчаса-час – да, сотрясение потом – тоже да. И морда расцарапанная. Но даже если бы его под утро нашли, не умер бы. А ещё, мастер, если бы он сам споткнулся, даже на ступеньках, досюда бы не долетел. Я вот даже думаю…

–Ну-ну?– подбодрил начальник.

–Толкнуть и мелкий мужик мог,– колдун неприязненно глянул на труп.– И даже девчонка. Но ветром. Тем, бытовым. Который наши лодки разгоняет. Уж сильно далеко улетел от моста.

–Но следов колдовства нет, поэтому ты мнёшься?– прозорливо заметил Рьен.

–Вот да, мастер, нету.

–Здесь ещё знаки,– сообщила матушка Шанэ с моста.– И я знаю, чьё это колдовство.

Обойдя низкую мерцающую стену преграды, она поднялась на мост и сейчас изучала что-то у себя под ногами. А рядом сидел серый пёс, который и обнаружил то, что даже при колдовской подсветке не заметили бы зоркие глаза Мьёла.

–Опять южное что-то, да?– подозрительно сощурившись, прошипел колдун, но матушка услышала.

–Нет, сынок, ваше. Истоки бытового колдовства,– пояснила она.– Вы, поди, это уже не проходите на учёбе. Или слишком рано изучаете – что весёлой молодёжи какие-то древние знаки да после бурной ночки?

Мьёл слегка покраснел:

–Покажите,– проворчал смущённо и недовольно.

–Не могу,– развела руками матушка Шанэ.– Они под мостом. Вернее, на обратной стороне моста, у реки. У тебя час до тумана. Торопись.

Колдун не мешкая взлетел по ступенькам, взобрался на каменное ограждение и без раздумий прыгнул в сияющую голубым воду Говорливой. И исчез под мостом, точно ветром унесённый.

–То есть целующаяся парочка могла быть обычными гуляющими влюблёнными,– задумчиво заметил Рьен, остановившись у преграды со знаками.– А капкан на Занозу поставил кто-то другой. Заранее.

–Я его повадок не знаю,– матушка вытянула шею: ей было жуть как интересно взглянуть на работу Мьёла, но ничего не происходило.– И мне он о своих привычках не рассказывал.

–А вы расспросите при случае,– посоветовал Рьен и посмотрел на знаки.– Это те же, что и под мостом?

–Не те же, но той же ветви,– кивнула матушка Шанэ.– Это, сынок, предтеча северного колдовства. Сейчас воду рек разливают по склянкам, а тогда, в начале пути, ею орошали знаки. Я читала об этом, когда поняла, что останусь жить на Севере, и изучала ваше колдовство.

Так ничего не рассмотрев и не расслышав – Мьёл работал удивительно тихо,– она спустилась с моста.

–Какие-то они… незнаковые,– Рьен присел на корточки.– Мне дед-колдун как-то пытался о них рассказать, но я молодой был и глупый. И современным колдовством интересовался больше, чем древним. Я только то и запомнил, что если колдуну хотелось быстро вырастить дерево, он заключал семечко или саженец в знак и поливал речной водой. Наверное, если бы знаки имели смысл, я бы послушал. А их не запомнить, какой к чему относится – и без смысла они, и в таком количестве… Да и не колдун я.

–Неправда, смысл есть,– улыбнулась матушка.– Но скрытый. Вот, например, первый знак. Полукруг. Он означает «сделать наполовину». То есть если рядом начертить второй – водопад, он же «смерть»,– то моментальной смерти не случится. Ибо «сделано наполовину».

–Но тут решётка. И вряд ли она значит то, что мы привыкли под ней понимать.

–В том-то и беда ваша, сынок,– вы привыкли. И иное значение не принимается, потому что старое удобней и понятней. Даже не буду предлагать подумать, хотя в этом случае значение угадывается проще, чем у других. Решётка означает «отделить».

–Отделить наполовину?– озадачился Рьен.– Или отделить от половины?

Матушка Шанэ вздохнула:

–Сынок, тебе на картах гадали когда-нибудь?

–Понял,– он поднялся.– Знаки имеют основное значение плюс сотни побочных, если находятся в окружении. Потому-то я и поленился их учить.

–Будет время подумать – объясню суть,– пообещала матушка.– У меня и справочник дома есть. Хотя твои колдуны быстрее разберутся.

–А скажите как колдунья, кто может пользоваться этой древностью? Место тихое и непроходное, да и туман бы все следы стёр.

–Я читала, что знаками ещё долго пользовались те, у кого было мало своей силы. Вот у твоего помощника водопад, а у кого-то капля. Мьёл же даже в склянках не нуждается, чёрная вода из него и так хлещет. Или притягивается. И может быть, сынок, кто-то пользуется ими до сих пор именно по этой причине. Если в слабом роду так и не родился сильный колдун, то из поколения в поколение передавался один и тот же способ. Или просто любители,– она пожала плечами.– Или историки. Или…

–Ну-ну?– почуял нужное Рьен.

–Или в том случае, если речная вода для нужного заклятья не годится,– медленно произнесла матушка Шанэ.– Если оно старое и его не переделать. Если оно требует капли силы, а речная вода даёт много, делая заклятье непредсказуемым и неуправляемым.

–То есть нам нужен, грубо говоря, знаток древней магии и практик. Который явно знал Занозу. Я правильно понимаю, что и для этого, и для того, что под мостом, нужна кровь жертвы? Чтобы капкан поймал нужного человека, «не заметив» случайных прохожих?

–Совершенно верно.

–Мьёл!– начальственно рявкнул Рьен.– Ты чего там копаешься?

–Я в шоке, мастер,– донеслось глухое из-под моста.– Сча покажу – обалдеете. Хотя не, вы – не. Вы не поймёте. Но всё равно покажу.

Плеск воды – и колдун вынырнул у парапета, ухватился за него, подтягиваясь. Грязный и мокрый, но довольный и чем-то вдохновлённый. Выбравшись на остров, Мьёл встряхнул руки. И снова. И ещё раз. И каждый раз с его пальцев срывались сияющие капли, складываясь в знаки – повторяя те, что неизвестный начертал под мостом.

–Батюшки…– ахнула матушка Шанэ.– Великие пески…

–А в чём соль?– заинтересовался Рьен.

Колдун глянул на матушку, и та взволнованно пояснила:

–Тут есть новые! Вот же я недоучка…

–Точно, новые,– одобрительно кивнул Мьёл.

–То есть этот умелец не только старые верно использует, но и свои изобретает?– нахмурился Рьен.

–Надо в старых родах искать, мастер,– колдун собрал капли в «полотенце» исмыл грязь с лица.– В старых, но слабых. Другим древность ни к чему. А можно я со своим наставником посовещаюсь? По истории колдовства? Он сильный колдун и не родовитый. Он просто сдвинутый.

–Можно,– разрешил начальник.– Только осторожно. А он, кстати, не изобретал?