Проснувшись посреди ночи, я судорожно искала ручку и бумагу. Мне опять приснилась мама и она снова пела колыбельную. Я запомнила все строки. И теперь, пока в голове роились строчки песни, искала чем записать, пока не забыла.

Хлопком включила магический шар, он тускло осветил комнату, но я всё таки нашла перо и листок в соседней комнате. Быстро начала писать текст. Через минуту я внимательно посмотрела на бумагу.

"Баю-баю, баю-бай

Спи, малышка, засыпай

Мою песню вспоминай,

Ленты в косы заплетай.

Месяц рожки показал

И на север поскакал.

Ты за ним поспеши,

Папе новость расскажи.

Капля моря моя,

Все расскажет она.

Ты её пробуди

Не водой сполосни.

Баю-баю, баю-бай

Спи, крошка, засыпай.

Мою песню вспоминай,

Ленты скоро заплетай."

Глаза часто моргали, всматриваясь в буквы. Написала я текст на русском. Так точно никто не сможет прочесть, даже если найдет его.

Но смысл послания я так и не поняла. Кроме того, что я должна отправиться на север, где мой отец и рассказать ему всё.

А что рассказать? Да и мертв он. Кому рассказывать?!

Капля моря должна мне всё рассказать. Как это?

Пробудить её не водой. А чем тогда?

Абра-кадабра какая-то. Послание в виде колыбельной зашифровано. Придётся попотеть, чтобы выяснить, что хотела мама передать.

Листочек я сложила и убрала его в стол. Всё равно никто ничего не поймёт, если найдёт.

Снова легла, укутавшись в одеяло. Но сон долго не шёл, в голове крутилась колыбельная. Главное, что я, наконец, запомнила её. Теперь осталось только расшифровать. Нужно написать Ниларии. Может, она что-то вспомнит или поймёт о чём речь. Что за капля моря? Завтра же на прогулке положу записку в тайный почтовый ящик. Успокоившись, я всё-таки заснула.

И снились мне горячие губы дракона, его сильные руки. Нард целовал меня неистово, страстно. А я отдавалась ему всем сердцем и телом. Внизу живота пылал огонь, жажда ощутить Нарда внутри себя превратилась в тягучую боль.

Именно от боли я и проснулась. В комнату сочился предрассветный сумрак. Уже утро.

Но с пробуждением боль не утихла. Я перевернулась на бок, скрючившись от спазма. И поняла, что между ног сыро. Рукой провела по внутренней стороне бедра. Взглянула на ладонь. Кровь.

И я разрыдалась. От боли, от умершей надежды, которая тлела где-то глубоко в сердце, что возможно после близости с драконом я могла забеременеть и частичка Нарда будет всегда рядом со мной. Но увы, начавшаяся менструация говорила об обратном.

Наревевшись, я встала и отправилась в ванную. Помню, видела там в шкафчике прокладки, сделанные из ткани.

Когда я вернулась в спальню, на небе уже появились первые лучи солнца. Что-то нужно делать с постелью. Отнести простынь в прачечную? И где она?

Мысли прервал стук в дверь. Это была горничная. Она каждое утро стучала, чтобы убраться в комнате, но я её отправляла. Сама всё делаю.

Но в этот раз я впустила её.

— Доброе утро, — склонила она голову.

— Нирелла, доброе утро. Нужно поменять простынь, у меня начались месячные кровотечения, — прошла я в спальню, указав на кровать. — А где взять чистую простынь, не знаю.

— Не переживайте, я всё сделаю, — улыбнулась она, довольная, что я, наконец-то, дала ей работу.

— Хорошо, спасибо большое, — искренне поблагодарила я её.

Девушка слегка удивлённо посмотрела на меня и принялась снимать простынь.

Я же пошла в гостинную комнату, чтобы написать письмо прабабушке. И положила его в ридикюль, который беру с собой на прогулку с малышом-белатором.

Настроение пропало, за завтраком я молчала, не обращая ни на кого внимания. Но Олинирия, которая сегодня вдруг явилась в столовой, сразу подошла ко мне и растянула довольную улыбку.

— Поздравляю тебя, Лианирия. Теперь ты точно можешь стать женой Аргольда, — и повернувшись к Амалирии, произнесла. — Нужно отправить письмо Ревальду, сообщить, что его сына ждёт невеста. Да какая! Старшая дочь от старшей дочери! К тому же она чиста после инициации, — улыбка жрицы была искренной. Конечно, ждёт не дождётся, когда я свалю отсюда.

— У Лианирии начались кровотечения? — заломила бровь Амалирия.

— Да, её горничная сообщила недавно, — Олинирия уселась на кресло.

Я же опустила голову, глядя в тарелки. Ну, вот, теперь вся община знает, что я не беременна и могу выходить замуж. Комок горечи подкатил к горлу. Держись, Лина, держись. Это только начало.

* * *

После завтрака мы с девчонками отправились в школу. Криспи, как всегда шла рядом и не умолкала. Я же не особо прислушивалась к её щебету.

Низ живота продолжало тянуть, как будто внутри холодец вибрировал, и от него потихоньку отваливались куски. Раньше на Запрещённой Земле я страдала от болезненных менструаций и спасалась только таблетками. Но в Эраллии Элдрю давал мне какое-то зелье и боли проходили. А потом и вовсе не возникали. Но сегодня опять началось, наверное, без зелья мне придётся туго.

Криспи заметила мое страдальческое лицо.

— Лина, знаешь, а я научилась делать зелье от боли при ежемесячных кровотечениях.

— Правда? — удивилась я. — Научишь меня?

— Конечно, берешь траву золотника, — воодушевленно начала она, — делаешь отвар и читаешь наговор "Налево пойду — солнцу поклонюсь, направо пойду — Луне улыбнусь. Кровь — не вода, утихни боль навсегда". И так три раза повторить. Поняла?