Шрифт:
Закладка:
Счастливый путь
Прошлой ночью вокруг месяца
Было желтое кольцо.
Нынче злая вьюга бесится
И швыряет снег в лицо.
Замело тропинки узкие,
Все дороги замело,
И мороз в просторы русские
Бросил синее стекло.
Мимо дымных, ладно срубленных,
Хлебом пахнущих домов
Земляки в тулупах дубленых
Шли в буран без лишних слов.
Шел обоз. Копыта цокали,
Пели скаты у саней.
«Земляки мои, далеко ли
Вы торопите коней?
Что ни дальше, тем морознее
И убродней зимний путь.
Вы устали, время позднее,
Не пора ли отдохнуть?..»
Ударяя рукавицами
О тулуп, сказал старик:
«Не должны остановиться мы,
А поедем напрямик. —
И взглянул вперед спокойно,
Щелкнул смерзшимся бичом. —
Вещи теплые для воинов
Красной Армии везем!»
Путь счастливый вам, товарищи!
И в разгар родной зимы
Нас зовут войны пожарища —
Сокрушаем немцев мы!
Светлана
Я друзей обманывать не стану,
Сердце не грубеет на войне:
Часто дочь трехлетняя Светлана
Мысленно является ко мне.
Теплая и нежная ручонка
Норовит схватиться за рукав.
Что скажу я в этот миг, ребенка
На коленях нежно приласкав?
Что нескоро я вернусь обратно,
А возможно, вовсе не вернусь…
Так закон диктует в деле ратном:
«Умирая, все-таки не трусь!»
Может быть, в журнале или газете,
Что хранили быль наших времен,
Дочь моя, читая строки эти,
Гордо скажет: «Храбро умер он!»
А еще приятней, с нею вместе
Этот стих короткий прочитав,
Говорить о долге, славе, чести,
Чувствуя, что был тогда ты прав.
Я друзей обманывать не стану,
Сердце не грубеет на войне:
Часто дочь трехлетняя Светлана
Мысленно является ко мне.
Кукушка
Над головою пуля просвистела;
Шальная иль прицельная она?
Но, как струна натянутая, пела
Пронизанная ею тишина.
Меня сегодня пуля миновала,
Сердцебиенье успокоив мне,
И тот же час в лесу закуковала
Веселая кукушка на сосне.
Хорошая народная примета:
Нам жить сто лет, напополам деля
Всю ярость бурь и солнечного света,
Чем так богата русская земля.
В разведку
Памяти Леонида Нуриева
С суровым озабоченным лицом
Он у сосны надламывает ветку.
Сегодня ночью уходить в разведку,
Искать «язык» за Северным Донцом.
Сегодня ночью…
А пока что синий
В бору сосновом шел на убыль день.
И в чаще, смешивая четкость линий,
Ложилась фиолетовая тень.
Комбат спросил:
«Как думаешь, Нуриев,
Удастся ли разведка в этот раз?»
Он, думу невеселую развеяв,
С улыбкой ясной посмотрел на нас.
«Пойду», — сказал он с твердостью солдата,
Опять по-детски весело смотря.
Таким веселым был он до заката,
Не зная, что сулит ему заря.
Разведчики ушли…
Над ними месяц новый
Глядел из золоченой полумглы.
Светящиеся пули в бор сосновый
Взлетали и впивалися в стволы.
Друг не мечтал об орденах и славе,
Отважным был он — Родины солдат.
И в этой вот последней переправе
В решениях был твердым, как всегда.
Когда у ног его рвалась граната
И падал он на землю вниз лицом,
Знал сердцем чутким: храбрые ребята
Остались там, за Северным Донцом.
«Все распри сводятся на нет…»
Все распри сводятся на нет
Артиллерийской перестрелкой.
Сияет ярче дружбы свет,
И места нет корысти мелкой.
Мы в дни войны сошлись втроем —
Равно бедны, равно богаты, —
Грустим, смеемся и поем
Под потолком крестьянской хаты.
А завтра в бой!
Быть может, смерть
Свершит над кем-нибудь расправу.
Он упадет на землю в травы,
Но жаворонок будет петь,
Цвести ромашки, незабудки
И многодумный лес шуметь…
С судьбой теперь плохие шутки:
Здесь очень просто умереть.
И если первым буду я
Судьбой отвергнут от событий,
То вы, товарищи-друзья,
Меня в час встречи вспомяните.
А коль возьму над жизнью власть,
Ток животворных сил почуя,
Всю поэтическую страсть;
В четыре строчки заключу я.
После боя
Хорошо, товарищ, после боя,
Выдыхая дым пороховой,
Посмотреть на небо голубое —
Облака плывут над головой.
И в затихшем орудийном гуле,
Что в ушах моих еще звенит,
Вся страна в почетном карауле
Над убитым воином стоит.
Микола Шпак
(1909–1942)
К оружию!
Подымайся в бой суровый!
Сбросим рабские оковы,
Уничтожим тяжкий гнет!
За оружие, народ!
Как нам не любить свободу!
Существуют ли народы,
Что не шли бы к ней из тьмы,
Из неволи, из тюрьмы?
Всех влечет! Свободы зори
На широком кругозоре
Блещут каждый день и час
И объединяют
