Шрифт:
Закладка:
А лодка шла, последний створ минуя,
Поход окончен, и фарватер чист.
И в этот миг гармонику губную
Поднес к сухим губам своим радист.
И пели звонко голоса металла
О том, чем каждый счастлив был и горд:
Мелодию «Интернационала»
Играл радист. Так мы входили в порт.
На дне
Лежит матрос на дне песчаном,
Во тьме зелено-голубой.
Над разъяренным океаном
Отгромыхал короткий бой,
А здесь ни грома и ни гула…
Скользнув над илистым песком,
Коснулась сытая акула
Щеки матросской плавником…
Осколком легкие пробиты,
Но в синем мраке глубины
Глаза матросские открыты
И прямо вверх устремлены.
Как будто в мертвенном покое,
Тоской суровою томим,
Он помнит о коротком бое,
Жалея, что расстался с ним.
Всеволод Лобода
(1915–1944)
Павловская, 10
Не в силах радость вымерить и взвесить,
Как будто город вызволен уже,
Я в адрес
«Киев, Павловская, 10»
Строчу посланье в тесном блиндаже.
Письмо увидит ночи штормовые,
Когда к Подолу катятся грома,
Когда еще отряды штурмовые
Прочесывают скверы и дома…
По мостовым, шуршащим листопадом,
Придет освобожденье. Скоро. Верь…
Впервые за два года не прикладом,
Без окрика,
негромко стукнут в дверь.
Мой хворый дед поднимется с кровати.
Войдет веселый первый почтальон.
От рядового с берега Ловати
Привет вручит заждавшемуся он.
Старик откроет окна.
В шумном мире —
Осенний день, похожий на весну.
И солнце поселится в той квартире,
Где я родился в прошлую войну…
Партизан уходит в разведку
Неприятель прорвался к Дону.
Сталью вытоптаны поля,
Заскрипели возы бездомных,
По дорогам степным пыля.
Над гремящей землей томится
Темнота.
Ни луны, ни звезд.
Как пылает твоя станица,
Ночью видно за много верст.
Уходя с боевым отрядом
За реку, где ярится враг,
На пожарище долгим взглядом,
Сжав поводья,
глядит казак.
Где вчера еще цвел пригорок —
Яма круглая —
смерти след.
Дым сраженья сер и горек,
Но другого исхода нет.
Ветер голосом человека
Тихо стонет в ветвях ракит.
Задыхаясь,
как после бега,
Командиру казак твердит:
«Я стреляю довольно метко,
И отточен, востер клинок…
Отпустите меня в разведку..
За беду посчитаться срок…»
Командир отвечает:
«С Богом,
поезжай».
Погоди немного,
Мы добьемся погожих дней, —
Утро вечера мудреней!
В трудном деле станичник весел;
На плечо автомат повесил,
Снарядился в опасный путь
Ради завтрашних легких песен,
Чтобы ровно дышала грудь.
…Громыхнула зенитка где-то.
Пронеслась на восток ракета,
Завиляла хвостом летучим
И упала, шипя, в залив,
На мгновенье донскую тучу
Смертным синим огнем залив.
Товарищ капитан
Памяти капитана Д. П. Суменкова
Внезапна скорбь, и сердцем я не верю,
Что опустел бревенчатый блиндаж,
Что вас уже не встретишь перед дверью,
Не улыбнешься.
Чести не отдашь…
Легко ль беде поверить, злой и скорой?
Ужели оборвал ваш путь снаряд?
Еще постель примята, на которой
Вы отдыхали час тому назад…
Когда бойцов на битву поднимали,
Сквозь дым вели вперед, на вражий стан,
Бойцам казалось — выкован из стали
Неуязвимый храбрый капитан.
Лишь тот надолго памяти достоин,
Кто прожил век, лишений не страшася,
Кто шел вперед,
Как труженик и воин,
И грудью встретил свой последний час.
Он был таким — спокоен и неистов,
В беседе — друг,
В сраженьях — ветеран.
Он жил и умер стойким коммунистом,
Мой командир, товарищ капитан.
Дорога
Солдатские дороги,
коричневая грязь.
С трудом волочишь ноги,
на климат разъярясь.
Лицо твое багрово —
Холодные ветра
Сговаривались снова
Буянить до утра.
Набухла плащ-палатка,
Лоснится под дождем.
На то ноябрь.
Порядка
От осени не ждем.
Боец, идешь куда ты
и думаешь о ком?
Шрапнельные снаряды
свистят над большаком.
А где же дом, в котором
просох бы и прилег?..
За голым косогором
не блещет огонек.
Тебе шагать далече —
холмов не пеерчтешь,
лафет сгибает плечи,
а все-таки идешь.
Ведут витые тропы,
лежат пути твои
в траншеи да в окопы,
в сраженья да в бои.
Шофер потушит фары
Под вспышками ракет…
На западе
пожарам
конца и края нет.
Кричит земля сырая:
— Спеши, боец, вперед,
оружием карая
того, кто села жжет!
От гнева — дрожь по коже,
соленый пот на лбу;
ногам легко,
и ноши
не чуешь на горбу.
И греет жарче водки
нас воздух фронтовой.
И радостные сводки
Рождает подвиг твой.
Солдатские дороги
придут издалека
к домашнему порогу
со славой на века.
Наступление
Это было у села Износки —
Враг терял орудья и повозки,
Эшелон пылал на полустанке,
Стыли перевернутые танки.
В окруженьи грохота и дыма,
Как сама судьба,
