Дама хмыкает.

—Еще бы.

—Я так понимаю,— миролюбиво заводит речь ее спутник,— вы придерживаетесь той же позиции, что и мать Матвея. Вы биологические родители, и можете поступать так, как хотите?

Теперь Лада впилась в меня глазами.

—А разве может быть по-другому?

—Идя на донорство, вы не предполагали, что не будете фактическим отцом малышу?

—Вся система этого донорства была незаконной.

—Но вы-то знали полную правду. Вас никто не мог ввести в заблуждение.

Опытная сотрудница закона называет веские аргументы. Конечно, я полностью владел ситуацией!

—Я хотел появления этого ребенка. Но я был бы в стороне, если бы у него и его матери все было в порядке.

Не вру насчет изначальных своих мыслей. Выдержал бы я на самом деле? Как долго? На этот вопрос уже не будет ответа.

Я был в курсе, что донор для Лады анонимен. Может быть, ошибся, подписываясь на это. Но я реально не знал, что Иван не рассказал жене о наследстве! Искренне думал, ребята решили совместить приятное с полезным. Обзавестись малышом и поправить финансовое положение.

Сам не знаю, считал ли нормальным такой подход с точки зрения морали. Но был уверен — эти двое довольны и счастливы. От мысли же, что в Ладе вырастет мой кровный сын… Хм. эти эмоции лучше не бередить, особенно сейчас.

—С вашим представителем мы обязательно пообщаемся,— женщина поднимается на ноги,— Лада, вот моя визитка. Не забывайте про наш разговор, я действительно могу вам помочь. С малышом вы не разлучитесь.

Понимаю, она имеет в виду слова о приюте. Мне хочется вырвать картонку из пальцев с ярким маникюром. Разорвать на мелкие клочки эту «помощь». Но такая агрессия явно не пойдет на пользу понимаю с Ладой. Она решит, я силой закрываю для нее пути к отступлению. А она и так вынуждена жить у меня.

В итоге все некоторое время молчат. Пальцы матери моего ребенка крепко сцеплены и лежат на коленях. Она не спешит протягивать руку за визиткой.

—Мне не нужна такая помощь,— Лада хмурится.

Но гостья не сдается.

—Возьмите телефон хотя бы для связи.

Лада думает секунду, потом устало кивает.

—Хорошо.

Злосчастная бумажка оказывается в ее руках. На этом служители закона прощаются. И то хлеб.

Ребенок, по их словам, остается в доме лишь потому, что здесь его мать. К ситуации с отцовством у них много вопросов. Но если по человеческим законам я готов ответить на все, то в плане юридических тонкостей лучше разберется адвокат. Так что не делаю никаких заявлений.

Вернувшись со двора. Ладу в гостиной не нахожу. Скорее всего, она поднялась к сыну. У меня до сих пор в голове не укладывается, что они здесь. Что Лада в курсе, кто реальный отец ее малыша. Я допускал, когда-то она может узнать правду. Но почему-то представлял этот факт по прошествии многих лет.

Первый порыв — тут же подняться к ним наверх, сгрести ее в охапку, успокоить. Хотя я в последнее время и так потерял выдержку. Что я чувствую к Ладе… В этом я давно дал себе слово не копаться. Сейчас моя главная цель — обеспечить их комфорт. И да, пойти наверх к ним все же стоит.

Лада ожидаемо в детской. Тихонько стучусь, чтобы не застать ее за кормлением. Девушка просит зайти довольно громко, значит, малыш не спит. В ее голосе ощущается дрожь. Надо бы реально ее успокоить.

—Не переживай, Иван ничего не добьется.

Она отходит от кроватки.

—Теперь будет суд?

Морщусь.

—Посмотрим. Но мы его выиграем.

—А Матвея не заберут вообще у всех? Ведь зачатие, получается, незаконное.

Качаю головой с улыбкой.

—Зато результат более чем законный и имеет право на настоящих родителей. Я тебе обещаю, все будет хорошо.

—Ты ведь не любишь ничего обещать.

Ее губы тоже чуть дергаются в смешке. Я действительно не любитель раздавать обещания, она знает.

—Потому что я говорю лишь о том, что знаю наверняка. Верь мне.

Она кивает. Я и сам слышал, что она мне доверяет. Во мне снова как будто что-то перекатывается, то делает больно, то приятно. Не могу отлепить взгляд от ее волос. То, что они спутаны и собраны сзади кое-как, еще больше волнует.

—Нужно что-то делать с моими родителями,— голос Лады возвращает на землю,— рассказать хотя бы маме. Иначе Иван может использовать их.

Хм, возвращаемся на землю.

—Одних я вас больше не отпущу,— надеюсь, звучит не слишком жестко,— даже к твоей маме. А сообщить ей новости, наверное, нужно. Придется все равно. Опять же если что-то понадобится, я помогу.

Лада вздыхает.

—Здесь мало чем поможешь. Но все равно спасибо… За твое отношение.

Во мне снова поднимается желание ее обнять. Но стоит ли что-то менять в общении, за которое она благодарит? Я в курсе, на какое дно могут падать, казалось бы, нормальные близкие связи. Для себя решил, кроме как для физики отношения не заводить. Хотя в последние месяцы и от этого воротит.

После того, как слетел с катушек вчера, заставил себя уехать в город. Появилась болезненная идея отвлечься… в компании проверенной пассии. Но вместо я этого просто колесил по городу, а под утро гулял!

—Не нужно благодарить,— еле выдавливаю из себя.

Перевожу взгляд и вижу в детской мусорке смятую визитку наших недавних гостей. Видимо. Лада взяла ее просто, чтобы они отвязались.

—Может быть, возьмешь на руки Матюшку?— девушка переводит тему.— Он что-то беспокойный, а у меня пальцы дрожат.

Малой и правда недовольно попискивал все это время.

—Конечно, с удовольствием.