– Нашли кого заставить проводки подключать, я в этом ничего не понимаю! – произнес, увидев ее взъерошенный парень, – Я до этого момента думал, что хорошо знаю китайский, но сейчас мне кажется, что тут подмешан еще какой-то неведомый мне доселе язык.

– Оставь это, Чэнь видимо решил поиздеваться, завтра это доделают люди, которые больше в этом понимают, – сказала Аня, взяв любимого за руку.

– Ты вроде хотела о чем-то поговорить сегодня, – напряженно сказал Герман.

– Да хотела, многое произошло за это время, – говорила Аня, отвернувшись в сторону и отпустив руку любимого. – Я даже не знаю с чего начать… я… я знаю про вас с Ребеккой…

– Ах об этом ты хотела поговорить? – словно с облегчением промолвил немец. – Мы с Ребеккой были знакомы гораздо раньше этой стажировки. Еще два года назад я занимался подготовкой научной конференции в Дрездене. На мои плечи легла встреча делегатов из Дании. Так я познакомился с Ребеккой. Сначала наше общение сводилось к дебатам на научные темы, уже тогда мы оба сошлись в том, что генетика – это наше призвание. Потом она показала мне брошюру, в которой говорилось о возможности стажировки в Китае, о новом многообещающем проекте, который откроет большие двери перед своими участниками. Мы начали подготовку вместе и очень быстро наши отношения вышли за рамки дружбы. Но здесь – в Китае все пошло не так и мы расстались. Ребекка не любила афишировать личную жизнь, поэтому для всех это было тайной. Вот и все. Мне нечего скрывать. Но как ты узнала и почему сейчас тебе это интересно? Это дела давно минувших дней.

– Ты чего-то не договариваешь, – подозрительно произнесла Аня.

– Это все, что я могу тебе сказать, – пожал плечами Герман.

Аня недоумевала, Олеся в чем-то ошиблась, может она что-то недопоняла, потом в привычной для себя манере до фантазировала и слепила интересную историю, чтоб успокоить подругу. Или он не хочет говорить ей всей правды?! Такая ситуация не устраивала девушку, она намеревалась открыться любимому и поведать обо всем, что томило ее сердце, так почему же он не отвечал ее надеждам на честность. Раз решила идти до конца, так нужно следовать своему пути не сворачивая.

– Это все, о чем ты хотела поговорить? – немного раздраженно спросил Герман, по всему было видно, что этот разговор неприятен ему и он не намерен больше общаться на эту тему.

Неприязненный тон любимого отрезвил девушку. Она собиралась обвинить его в чем-то, в чем не была даже уверена до конца, при этом неся на себе такой крест вины, что всем его бывшим отношениям этого не переплюнуть. Душевные терзания и отчаяние снова захлестнули ее сердце, но молчать дальше было просто невозможно, эта ситуация уже начала сводить ее с ума.

– Не все, я должна тебе сказать кое-что… Я очень виновата перед тобой, я совершила очень дурной поступок. Не перебивай меня пока могу говорить. Я люблю тебя как никого и никогда не любила, но я не могу стать твоей женой, – из глаз девушки потекли слезы, Аня достала из кармана кольцо и отдала Герману, а потом отвернулась к окну давая себе небольшую возможность перевести дух перед главным признанием.

– Что ты такое говоришь? – Герман словно догадался обо всем, но продолжал играть в неведение.

– Я прошу, не перебивай. Я предала тебя, предала нашу любовь. Чэнь не пускал меня домой, только так я могла увидеть маму в последний раз…

– Что? Так значит Ребекка говорила мне правду.

– Ребекка?! Она что-то сказала тебе!? – глаза Ани, мокрые от слез наполнились яростью. Как могла эта датчанка влезть туда, куда ее не просили!

– Ребекка сказала, что ты была у Чэня и он не просто так подписал твои бумаги, у вас было что-то, но я ей не поверил. А теперь ты сама говоришь мне это! – предательство любимой не укладывалось у Германа в голове. Да Ребекка не раз доносила до него эту информацию и когда днем Аня затеяла с ним разговор, он уже почти был готов к чему-то подобному, но несмотря на кажущуюся готовность, сейчас его словно ударили обухом по голове.

Вместо того, чтобы успокоить Германа, обнять и снова поклясться в любви, молить о прощении, переполненная гневом Аня пулей вылетела из аудитории. В последнее время Ребекки слишком много стало в их отношениях, погруженная в горе и немалый объем работы, россиянка все чаще замечала, что из лаборатории они уходят вместе, часто общаются в коридоре и на кухне общежития. Еще несколько часов назад Аня не предавала этому значения, но теперь, когда выяснилось, что эта чертовка за счет разлада пары решила восстановить свою связь с Германом, ей хотелось убить Ребекку.

Герман остался один на один со своими мыслями. Ему яростно хотелось выкинуть в окно, вложенное в его руку Аней кольцо, напоминающее ему теперь о поруганной любви. Он сам не верил своему горю. Как так получилось, что за один год, он потерпел предательство сразу от двух дорогих ему девушек. Он умолчал о причине разлада с Ребеккой, оправдывая себя тем, что это была не только его правда, разгневался на то, что Аня вообще в курсе его бывших отношений и впал в отчаяние от того, что его неистовая любовь к этой россиянке, была втоптана в грязь. Ведь он искренне верил, что Анна не способна на коварство, что их ждет светлое, счастливое будущее, по крайней мере он намеревался все сделать для этого. А теперь он стоял и сжимал в кулаке кольцо матери, то кольцо, которое отец подарил ей в честь их помолвки, то кольцо, которое он подарил своей любимой, то кольцо, которое стало для него теперь символом измены.

Аня же не думала в этот момент о любимом, вся боль и обида, сконцентрировавшаяся за это время в ее душе и теле, нашла врага, на которого был готов обрушиться вулкан гнева и возмущения. Как могла эта наглая датчанка влезать в их отношения, делиться с ним тем, о чем должна была забыть в тот же миг, когда увидела! Ворвавшись в комнату, Аня словно кошка, охотящаяся на птичку в два прыжка, оказалась рядом с Ребеккой и вцепилась ей в горло.

– Как ты могла сказать Герману про то, то я была с Чэнем, – шипела россиянка, сжимая руки на шее жертвы.

На счастье, Ребекки, в комнату зашла Олеся и увидев ужасную картину кинулась оттаскивать подругу от задыхающейся датчанки. Обезумевшая от неожиданности и страха Ребекка схватила руками освобожденное горло и громко прокашливалась сидя на полу.

– Ты что, дура!? – закричала Ребекка сорванным голосом.

– Зачем ты залезла туда, куда тебя лезть не просили, – прокричала Аня, мечась взад-вперед по комнате.

– А может это тебя не просили лезть! Может это ты в мое счастье влезла! Ты об этом подумать не пробовала? – огрызнулась, поднимаясь с пола соперница.

– Я не знала о ваших отношениях! И никогда не узнала бы если бы… – Аня запнулась, понимая, что чуть не выдала Олесю, – насколько я понимаю, когда мы начали встречаться, между вами ничего не было! Я бы никогда не стала лезть в чужую личную жизнь, не то, что ты – стерва!

– Да что ты знаешь обо мне!? – выпрямившись и одернувшись начала Ребекка, – Кто ты такая, чтоб судить меня? Когда мы с Германом расстались, он аргументировал это тем, что не может быть с той, кто предал его! Ты думаешь он меня в жены не звал? Это было первое, что Герман сказал, когда узнал, что я беременна! Он хотел иметь со мной семью, воспитывать наше дитя! Но я сделала неправильный выбор, и он не смог простить! А какие речи он говорил про тебя, когда я пыталась помириться с ним – что ты безгрешна и не предашь никогда! И вот наша монашка приходит домой вся в засосах! Ахахахахаха! Как же я могла не поделиться с ним такой новостью.

– Но у меня была веская причина, это