Яркая вспышка воспоминания загорелась перед глазами. Вали с точно таким же оскалом, с каким сейчас висел надо мной, поднял топор и вонзил его в меня, безоружного. Треск! Хруст! Боль!

Тело свело судорогой от звуков разрываемой плоти, раздавшихся в голове. Я попытался скинуть с себя властную руку брата, но понял, что не могу двигаться. Я был обессилен: ни один палец не шевелился.

— Я велел Гретте задержать тебя, если ты, мерзкий урод, сюда сунешься! — прошипел Вали. Взгляд его победно блистал. — Она дала тебе хорошее средство, ты проспал три дня!

Вали натянул самодовольную улыбку. Я попытался выругаться, но понял, что говорить тоже не могу. Язык прилип к нёбу и не ворочался. Я пришёл в бешенство. Меня предали жрицы! Меня предало даже собственное тело!

— Ох, полегче, братец! — рассмеялся Вали, задыхаясь от веселья. Украшения в его волосах зазвенели. — Успокойся! Так глаза вылезут!

«Где же Лейф, где Годи? Неужели они убиты?!»

Я слышал вой, исходящий из собственного горла, но не чувствовал, как издавал его. Мой брат всё больше улыбался, упиваясь моим бессилием.

— Бальдр, зря ты не пошёл тогда с моими людьми, — произнёс он. — Если бы ты сразу отдал мне Эйсир, мне не пришлось похищать Маргрет, чтобы добраться до тебя.

Миллион игл вонзились в нутро: в сердце, в живот, в каждый мускул. Я оцепенел от боли.

— Да ты побелел, как покойник! — фыркнул Вали и схватил меня за ворот рубашки. — Подожди, брат, не умирай, пока не расскажешь мне, где Эйсир!

Вали зарядил мне по щеке и поглядел в сторону. К нему шаркающей походкой приблизилась Гретта.

— Скоро он отойдёт от пойла?! — рявкнул Вали. — Мне нужно, чтобы он говорил!

— Он проснулся… — жрица задумчиво приложила ладонь к подбородку, — через пару часов заговорит.

Вали дёрнул вверх уголком рта и нетерпеливо вздохнул, потерев руки о колени.

— Ладно, пёс с ним. Тогда продолжим пировать!

Он встал и громким шагом двинулся к столу, за которым капошились тёмные широкоплечие фигуры: хирдманы Вали.

Очаг пылал жарким огнём, зал освещали подвешенные масляные лампы. Я лежал на том же месте, где уснул: в середине широкого ложа.

— Мёда! — потребовал Вали, опустившись за скамью.

Трайен поднесла кувшин, но не успела наполнить кубки. Вали, будто голодный волк, поглядел на неё и широко улыбнулся, сверкая белыми зубами.

— Какая хорошенькая! — заблистали по-звериному глаза Вали. — Поставь кувшин на стол, жрица. Как тебя зовут? — он сжал в кулак прядь её золотистых волос.

— Трайен… — прошептала она.

Её голос не был похож на тот, которым она говорила со мной, когда мы кормили лошадей, когда она перевязывала мне рану, и когда предлагала согреться. В груди заныло.

Вали притянул к себе Трайен за локоть и облизал ей щёку. Я зажмурился. Трайен была милой девушкой и не заслуживала грубости! Я часто задышал, стараясь унять разливающуюся в груди боль.

— Ай! Тише! — воскликнула Трайен, и я открыл глаза.

Вали уложил её животом на стол и толкался в неё с выражением блаженства на лице. Трайен вцепилась в столешницу, пряча лицо под локтём.

— Какая сладкая жрица! Все вы тут сладкие! — простонал Вали, вливая в горло мёд. — Да, милая. Двигайся, двигайся!

Широкая фигура Гретты возникла передо мной и заслонила мучительное зрелище.

— Сука! — прошипел я, глядя в глаза старой жрице.

Мои слова прозвучали невнятно, но я был уверен, что Гретта меня поняла. Меня трясло от ненависти. Если бы я владел телом, то схватил бы старуху за горло и задушил.

— Вали обещал защитить нас от тёмных тварей, чего Хёрд не мог сделать уже десять лет! — пропищала она, приблизив лицо. Колючие глаза были полны ненависти. — Ему нужен был ты, и я отдала ему тебя. Ты плохой человек, Бальдр! Ты заставил страдать многих людей!

— Где Лейф?! Где Годи? — прошипел я сквозь зубы.

— Они ушли, — чуть слышно произнесла Гретта. — Я приказала им оставить тебя и уйти. И они ушли!

Я стиснул зубы и почувствовал, что кулак мой тоже сжался. Мне было обидно, что Годи и Лейф бросили меня. Но зато я не увижу, как Вали прикончит мальчика. А он его точно прикончит, ведь Лейф был единственным сыном конунга. Я был уверен: Вали жаждет свергнуть Хёрда, ну, и заодоно прикончить меня. Вали желает стать правителем Истлага! Бессилие и одиночество захлопали у меня в груди, словно крылья птиц взаперти.

«Что же делать? — заклокотали мысли в голове. — Если признаюсь, что меча больше нет, Вали убьёт меня. И убьёт Маргрет. — Я двигал челюстью, раздувал ноздри и сжимал кулаки. — Да даже отдай я ему меч, он всё равно прикончит меня и всех, кто мне дорог! — Я глубоко вздохнул, почувствовав прилив сил, и понял, что, наверное, мог бы уже встать. И вцепиться в глотку Вали! — Нет, нельзя выдавать себя. Я должен попытаться спасти Маргрет, чего бы мне это не стоило. Успокоиться… Успокоиться… Иначе обречён!»

— Так, ну что, Бальдр? — произнёс Вали, возвращаясь ко мне и на ходу застёгивая ремень. — Скажи мне, где Эйсир, и обещаю, что мучиться ты почти не будешь.

Вали произносил слова медленно, кивая после каждого, словно говорил с умалишённым. Я взбесился, как сумасшедший. Кровь закипела. У меня зачесались руки ухватить за его умытое лицо и ударить им о булыжники, чтобы кровь брызнула в стороны. Я хотел услышать хруст его зубов и стоны. Ведь он убил меня и лишил всего!

Я сделал глубокий вздох и приказал себя остыть.

— Я скажу тебе, где меч, если увижу Маргрет, — ровным голосом произнёс я, даже не моргнув, хотя в горле вырос ком и веки жгло подступающими слёзами.

Вали мотнул головой, удивившись моему спокойному тону, и поставил руки на пояс. Я незаметно сжал кулаки. Если откажет — брошусь на ублюдка, вырву ему сердце пальцами!

— Ты что не понял, Бальдр? — Вали сдвинул брови. — Здесь я ставлю условия и отдаю приказы! Прошли времена, когда Вали был младшим братцем! Я сделаю дыру в твоём животе, и буду медленно вытаскивать кишки, и обматывать ими стены дома!

Гневное дыхание Вали ударило мне в лицо, в глаза попали брызги слюны.

— Покажешь мне Маргрет, и я скажу, где меч, — произнёс я, не дрогнув. — Мне плевать, что ты со мной сделаешь, я уже был мёртв, — понизил я голос.

Вали оторопел, и я почувствовал свою силу. Младший брат всегда будет младшим, как бы громко не тявкал!

— Ладно! — рявкнул он. — Но я убью её, если ты солжешь мне о том, где Эйсир!

— Знаю.

— Проклятье, до Тюрберга три дня пути, — пробурчал Вали под нос. — Ладно, поехали.

Брат прищурился, и глаза его злобно заблестели. Я не сомневался, что он подумал о том, как будет пытать Маргрет у меня на глазах. А может уже пытал? Холод пробежал по телу. Я сглотнул и заставил себя дышать ровно.