– Что сейчас происходит в здании, мистер Барроуз? – наконец спросил он.

– Все тела мы нашли и вынесли. Почти наверняка все. Леса придется возводить еще несколько часов, но мы не будем прерываться на ночь. Движение по улице нельзя открывать, пока здание не стабилизировано, транспортный отдел мне уже всю плешь проел.

– Как насчет наших криминалистов? Когда они смогут попасть внутрь?

– Зачем им внутрь? Там нечего искать.

– Они должны попробовать.

– Ну, в любом случае раньше завтрашнего утра никак не получится.

– Хорошо. – Маклин опустил кошку на пол и поднялся сам. Кошка немедленно принялась виться вокруг его ног, не прекращая мурлыкать. – Спасибо и на этом.

– Не за что. Это наша работа.

Снаружи фургона пахло мокрым горелым деревом. До сих пор Маклин не обращал внимания на запах, слишком захваченный нереальностью происходящего. Теперь, словно пробуждаясь ото сна, он начал замечать детали. Цепочка эвакуаторов поочередно вывозила припаркованные перед зданием автомобили; краска чистая и блестящая с одного бока, пошедшая пузырями и потрескавшаяся от жара – с другого. Одна из машин тоже сгорела, ее шины оплыли, как шоколадки, забытые на подоконнике в жаркий день. Надо бы распорядиться, чтобы машины, прежде чем их вернут владельцам, осмотрели криминалисты. Если повезет, может оказаться, что одна из них принадлежит наркодельцам. Не исключено, что столь мелкая улика поможет раскрыть все дело целиком.

Только дело-то было не его, а Дагвида. И он уже успел поссориться со старшим инспектором, так что на сегодня достаточно.

– Макбрайд, поскольку ты лишь недавно вступил в славные ряды детективов, будем считать, ты только что вытянул короткую спичку. – Маклин пересказал констеблю все, что узнал от Барроуза, и посоветовал найти ненавязчивый способ передать информацию Дагвиду. – Но не говори ему, что я был здесь. Сам знаешь почему. А, кстати, в управление ты идешь пешком. – Маклин протянул руку за ключами от машины.

Похоже, Макбрайд собрался было пожаловаться на несправедливость, но не стал. Наверняка сообразил, что пока он доберется до управления, Дагвид, вполне возможно, уже уйдет домой. А то и решит сам выехать на место.

– А вы что будете делать, сэр? – Макбрайд отдал ключи, и Маклин сразу вручил их Ворчуну.

– Я? Вообще-то, я с сегодняшнего дня в отпуске по случаю утраты жилища, и до конца недели мне приказано не возвращаться. Так что Боб отвезет меня домой, а потом возьмется за мои незаконченные следственные дела. Пошли, Боб.

Маклин зашагал к машине, без особого удивления обнаружив, что кошка сразу увязалась следом, а вот Ворчун несколько подзадержался.

– Насчет дел – это вы серьезно?

– Более чем, Боб. Я в отпуске, а потом за меня берется комиссия по этике. Кому-то же надо делать работу. Суперинтендант считает, что ты уже большой мальчик.

Дойдя до машины, Маклин устроился на переднем пассажирском сиденье. Не успел он закрыть дверь, как кошка запрыгнула ему на колени и почти сразу свернулась в черный пушистый клубок. Ворчун открыл водительскую дверь и тоже сел в машину.

– Боб, ты в кошках случайно не разбираешься? – поинтересовался Маклин.

– Лучше не спрашивайте, сэр.

– Тогда похоже, что придется мне ее забрать.

Раздался торопливый стук шагов. Прежде чем Маклин обернулся, задняя дверь распахнулась, и кто-то запрыгнул внутрь.

– Надеюсь, ты не против? – Эмма запыхалась, зато успела переодеться, избавившись от своего рабочего комбинезона.

– А что ты затеяла, Эмма?

– Ты-то сам что собрался делать?

– Я еду домой. Вернее, это бабушкин дом, но выходит, что теперь он будет моим. А потом отправляюсь по магазинам, мне нужно прикупить одежды.

– Вот именно, – ухмыльнулась Эмма. – Судя по нынешнему костюму, без помощи тебе не обойтись.

22

– Подожди снаружи, Тони. Мы сейчас закончим.

Маклин уселся на пластиковый стул, а слова продолжали звенеть у него в ушах. Он чувствовал себя как непослушный школьник, которого вызвали к директорше. Правда, сравнение несколько хромало, поскольку сидевший на соседнем стуле сержант Данстон вроде бы ни в чем не провинился. Однако и представитель полицейского профсоюза чувствовал себя явно не в своей тарелке – постоянно разминал пальцы, поглядывал на часы, несколько раз открывал рот, будто хотел что-то сказать, и только звучно его захлопывал. А за дверью кабинета суперинтенданта Макинтайр, сейчас плотно закрытой, бушевал спор, звуки голосов накатывали и откатывали, подобно волнам. Слов было не различить, но вот эмоции не вызывали никаких сомнений.

Сержант Данстон вдруг вскочил на ноги, да так стремительно, что Маклин даже не успел осознать, что дверь распахнулась. Он еще не начал вставать сам, а старший инспектор Галлард уже промаршировал наружу и скрылся за углом. Судя по его взбешенному виду, что-то пошло не совсем так, как ожидалось.

– Всё в порядке, Джон, – обратилась к Данстону Макинтайр, опережая его вопрос. – Формального хода этому делу дано не будет.

Маклин увидел, как по лицу сержанта разливается явное облегчение. Не будет формального разбирательства – значит, не придется писать бумагу за бумагой, перекраивать расписания дежурств, вводить в курс дел новоиспеченного детектива-инспектора. Сам он не без удивления обнаружил, что не только обрадован, а отчасти даже и разочарован таким исходом, но это чувство быстро прошло. Кажется, теперь он сможет вернуться к работе. И попытаться-таки выяснить, кто убил Одри Карпентер.

– На пару слов. – Макинтайр указала на дверь кабинета, теперь привычно открытую, и прошла внутрь.

Маклин бросил взгляд на Данстона, кивнул в знак благодарности и сказал, что догонит его в столовой. Потом проследовал за суперинтендантом в ее логово.

– Неплохо будет, если ты не станешь раздражать комиссию по этике в ближайшие… не знаю, лет сто. – Макинтайр села за стол, но Маклину на стул не указала.

Он остался стоять, надеясь, что это означает не слишком долгую лекцию.

– Не знаю, мэм, как вам удалось их уговорить…

– Да пришлось рискнуть собственной шкурой ради тебя, Тони, вот как! Старший инспектор Галлард требовал разжаловать тебя в сержанты и выгнать из детективов. Если честно, то у меня и так работать некому, чтобы я еще могла позволить себе терять опытных сыщиков!

Маклину хватило самообладания, чтобы ничего не сказать насчет, мягко выражаясь, чрезмерных санкций, которые взбрели в голову Галларду, но очевидно, какие-то чувства все же отразились на его физиономии.

– Рэб Галлард и Чарльз Дагвид – старинные приятели еще с полицейской школы. Если бы не это, вероятно, не было бы и некоторых особо нелепых обвинений в твой адрес.

– Мэм, но вы-то хоть не