– Со мной все нормально. Просто голова слегка кружится. Глотнул чуть-чуть дыму.

В его поле зрения вплыл кто-то крупный, Маклин не сразу понял, что это сержант Хаусман.

– Энди? Вот ты где! Отправляйся в управление и тащи сюда Дэгвуда.

– Сейчас два часа ночи, сэр. Не думаю, что он там.

– Значит, разбуди его. Хотя погоди, если подумать, это не самая лучшая мысль. Но потом не забудь ему доложить.

– Доложить о чем, сэр? Мне кажется, вам лучше пройти с доктором.

– Я в норме, Энди. – Маклин протянул ему обугленный сверток, отколупнул пальцем с краю. Вокруг царил хаос, вся его прежняя жизнь только что в буквальном смысле пошла прахом, но больше всего его сейчас поражало это невероятное совпадение.

– Гашиш, Энди. За которым мы охотимся уже несколько месяцев. Ублюдки выращивали траву прямо у меня под носом.

И в этот момент его прорвало. Он принялся неудержимо хохотать, его буквально тошнило смехом. Задохнувшись, он начал судорожно глотать воздух – после дыма легкие просто отказывались работать, – но хохотать так и не перестал. Даже когда медик надел на него кислородную маску.

19

– Знаешь, кто ты после этого, Тони Маклин? Эгоист несчастный, вот кто!

Он сидит за кухонным столом, сжимая руками кофейную чашку и тщетно пытаясь придумать, что здесь можно возразить. Но и произнося свое обычное оправдание, в глубине души он осознает ее правоту.

– Послушай, Керсти. Если бы это хоть как-то зависело от меня…

– Я больше не хочу этого слышать! Даже не начинай. – Она стоит в дверях, уперев руки в бока, длинные черные волосы сегодня распущены и свободно ниспадают на спину. Ей очень идет юбка, которую он подарил, прекрасно подходит к ее зеленым глазам. Даже когда она в гневе, он не может не обратить внимания на эти глаза и не улыбнуться, почти совсем незаметно.

– Да ты меня хоть когда-нибудь слушаешь? Господи, это все равно, что с малым ребенком разговаривать! Мы же эту поездку еще несколько месяцев назад запланировали!

Улыбка исчезает с его лица.

– Я не спорю, Кер. Я сам ее дождаться не мог. И отпуск мне подписали еще в июле. Но ты же знаешь Дафа!

Она падает на стул. Он никогда раньше не видел, чтобы люди падали на стулья, но иначе то, что она сделала, и не назовешь.

– Я знаю, кто ты. Тряпка, и всё. Если ты не найдешь в себе сил постоять за себя сейчас, об тебя так и будут всегда ноги вытирать.

– Даф ведь детектив-инспектор, Кер. Ты сама знаешь, сколько сил я положил, чтобы попасть в следственный отдел, и взяли меня туда только временно, пока у Кина нога не срослась. Если я сейчас не произведу благоприятного впечатления, другого шанса может и не быть.

– Значит, вот как? – Стул с грохотом летит на пол, когда она вскакивает так же энергично, как и садилась. – Хозяин свистнул – бегом к ноге? Перевернусь на спинку, пусть он брюшко почешет?

– Керсти, я только…

– Да делай что хочешь! Что хочешь, то и делай! – Она хватает пальто с вешалки в коридоре, хлопает входной дверью с такой силой, что дверь распахивается опять.

Он спешит за ней, выскакивает на площадку, пожилой сосед в дверях квартиры напротив смотрит на него со смущенным изумлением.

– Керсти! Куда ты?

Вместо ответа – волна длинных черных волос, плещущая у нее за спиной, когда она бежит вниз по лестнице.

20

– Войдите. Одну минуту, я сейчас закончу. – Суперинтендант Макинтайр, не поднимая взгляда от огромного письменного стола, продолжала размашистым почерком наносить резолюцию на какой-то важный документ. Маклин, только что деликатно постучавший в косяк открытой двери ее кабинета, как раз успел подойти к столу, когда она закончила, выведя замысловатую подпись. – Чем могу… Тони?! Какого черта ты здесь делаешь? И что это еще за наряд?

– Спасибо, мэм, самочувствие нормальное. А у вас как дела? – Маклин улыбнулся. Не всякий раз удается застать суперинтенданта врасплох.

– Ох, извини. Просто, знаешь, ну, твой костюм, – Макинтайр кивнула в его сторону, – это действительно что-то.

– Думаю, в двадцатые годы это был самый писк моды. – Маклин потянул себя за полосатый рукав. – Это дедушкин. Единственное, что хоть как-то подошло по размеру. Бабушкины платья я мерить не стал.

– По-моему, разумное решение. А ты уже был… ну… дома?

– Пока нет. Думаю, пожар давно потушили. По-моему, все было более или менее под контролем еще ночью, когда я вырубился.

– Да, Большой Энди мне про тебя доложил. Знаешь, тебе сейчас не следует быть на работе. Удивительно, что тебя вообще выпустили из больницы. Согласно медицинскому рапорту, ты здорово наглотался дыму.

Маклин попытался сдержать приступ кашля, но без особого успеха.

– А что мне было делать в больнице? Сидеть на койке и причитать, что жизнь несправедлива?

– Ну, мог бы вместо управления заглянуть в магазин одежды, – усмехнулась Макинтайр.

– Не беспокойтесь, для этого я еще попрошу отгул. А сейчас хотел узнать, что же все-таки там произошло?

– Не торопись ты так. Пожар полностью потушен лишь пару часов назад. Чарльз грызет удила, пытаясь прорваться в здание, но пожарные пока его не пускают.

– А, так ему передали мое сообщение. И что он думает по этому поводу?

– Вот сам и спросишь. Ему нужны твои показания насчет квартиры, откуда начался пожар.

– А что я ему скажу? С владельцем я не знаком, квартиру снимала одна студенческая компашка за другой. Последние жильцы были еще не из самых худших. Боюсь, я на них и внимания-то особого не обращал.

– Ты детектив, Тони. Обращать внимание – твоя профессия. Как давно они въехали в квартиру?

– Не знаю точно. В конце лета? Кажется, после фестиваля в августе.

– То есть канал распространения наркотиков работал у нас под самым носом по меньшей мере четыре месяца? Черт побери, похоже, прессе будет чем поживиться.

Сердце Маклина упало. Конечно же, пресса начнет ворошить эту историю своими грязными ручонками. И быстро раскопает, что в том же доме, где была организована нарколаборатория, проживал некий детектив-инспектор.

– Плохие новости, мэм.

– Мало хорошего. И несчастный случай с Робертсоном тоже совсем некстати. – Макинтайр устало потерла веки и после паузы сообщила: – С тобой хочет побеседовать комиссия по профессиональной этике.

– Я и не сомневался, – бодро откликнулся Маклин, хотя сердце его провалилось еще глубже.

– Беседа пока неформальная, Тони. Никаких официальных жалоб еще не было. – Макинтайр сделала строгое лицо, каким она обычно пугала молодых констеблей. – И я приложу усилия, чтобы все так и