Уговаривать нас не пришлось.

Глава 12

Про горы и ночные прогулки

Чарльзу доводилось встречать всяких людей. В том числе и магов. Сильных магов. Старых магов. Вот умирающих он не видел. И теперь, когда эта близость смерти стала очевидной, он не мог заставить себя задержать взгляд на человеке, несомненно, заслужившем куда более страшную участь.

Но почему-то было… нет, не грустно.

Изнутри распирали до крайности противоречивые чувства. А ведь Чарльз считал себя человеком спокойным, уравновешенным, не поддающимся эмоциям.

Как бы не так.

Снаружи пахло грозой. И дождем. Деревом. Землею. Людьми и лошадьми, которых тоже вернули, да еще и почищенными. Лошади, к слову, не обрадовались. Тот конь, что Чарльзу достался, глядел с укоризной: мол, куда вас несет-то?

Ночь на дворе.

Спят нормальные люди. И лошади тоже. Там, в конюшнях, тепло и сытно, а тут дождь и грязь.

Сассекс взлетел в седло с обманчивой легкостью и поводья подобрал, оглянулся:

– Ну, долго возитесь.

– Вам помочь? – Чарльз задавил едкий ответ, готовый сорваться с языка, и обратился к даме. Но та лишь фыркнула. На лошадь она села легко, выказывая немалый опыт.

Да уж.

Запад.

Тут, поди, про дамские седла и не слышали.

– Вас проводят, – сказал Сассекс и ткнул пальцем в мрачного вида женщину, что привела лошадей. Коренастая. Полноватая. Напрочь лишенная и тени женской привлекательности, она сидела в седле, слегка горбясь.

– Сами бы доехали, – буркнула провожатая, поправляя алхимическое ружье. В стеклянных колбах блеснули искры, и отсвет их лег на медные патрубки, обвивавшие ствол.

– Лу я верю как себе. Даже больше. Ну, в путь. И возвращаться не стоит.

– Без тебя знаю. – Лу тронула бока жеребца, такого же неказистого и мощного, как сама. И тот мягко ступил на тропу. Следом пристроилась Милисента.

– Давай. Я на замыкающего, – сказал Эдди, поправляя мешки.

И ведь не пустые.

Стало быть, пока шла беседа, кто-то и лошадей обиходил, и о запасах позаботился. Проклятье. Вот чего Чарльз терпеть не мог, так это быть чьей-то игрушкой. А ею он себя и чувствовал.

Обвели вокруг пальца.

Бишопы.

Как есть Бишопы. Больше некому. И ведь Элайя никогда не скрывал особо, что считает Чарльза выскочкой, которому в жизни повезло.

Сватался даже.

К маменьке.

Когда это было? Года три назад. Он как раз овдовел, выдержал срок, чтобы приличий не нарушать, а там и зачастил в гости. Обихаживал. Только маменька его насквозь видела.

– Дрянной человек, – помнится, сказала. – Но повода не дает.

Обошлось без повода. Отказа хватило.

Из-за него все? Из-за отказа? Раненое самолюбие сподвигло на авантюру? Или дело куда сложнее? Плохо, что не получится связаться с маменькой. Она бы могла прояснить некоторые вопросы.

Ходили слухи, что состояние Бишопов несколько истаяло.

О привычках младших.

О неудачных проектах. Но… это лишь слухи. Стоит ли им верить? О Чарльзе тоже слухов гуляет изрядно. Но все-таки… если действительно возникла нужда в деньгах? Это объясняет, почему Бишоп так вцепился в приданое. Но приданого ему надолго не хватит.

Выходит, прав Великий Змей?

Чтоб ему…

С одной стороны, дерьмо полное. С другой… с другой стороны, Августа им нужна. И нужна будет долго. Это хорошо. Ее не используют, как остальных.

Ее даже беречь станут, ибо без Августы денег не получить.

Почему-то от мыслей этих не стало легче.

Чарльз оглянулся.

На небе еще громыхало эхо недавней бури. Черные тучи укрывали луну, и тьма вокруг казалась непроглядной. В этой тьме не видно было ни тропы, по которой ступали лошади, ни поселения, оставшегося где-то позади. Там виднелись редкие отблески света.

Захотелось вдруг вернуться.

Не в поселение. Домой. Вернуться и вцепиться в глотку Бишопу. Тряхнуть хорошенько. Потребовать, чтобы вернул Августу. И вернул бы, никуда бы не делся, но…

Где-то рядом печально заплакал койот. И на голос его отозвалась тявканьем лисица. Конь вздрогнул.

– Тихо, – сказал Чарльз. – Ты же привычный вроде…

Горы появились из темноты. Сперва впереди выросли огромные валуны, что проступили седоватыми, будто инеем подернутыми великанами.

Теперь, когда глаза слегка привыкли к темноте, он видел и Милли. Та сидела ровно, расслабленно и, кажется, вовсе не подавала признаков усталости. А ведь они сутки, почитай, в седле. И сколько еще ехать придется?

Тропа стала шире. Она, вползавшая змеею в узкое ущелье, раскрылась, растянулась, позволив Эдди приблизиться.

– Думаешь, этой Лу стоит верить? – шепотом произнес Чарльз, правда, сперва благоразумно накинувши на себя полог.

– Никому не стоит верить. Полностью, – поделился Эдди то ли мудростью местной, то ли личным опытом. – Но идем правильно.

– Ты здесь бывал?

– Бывал. Иногда я… кое-что привозил для старика.

– Кое-что запрещенное?

– Не всякие запреты разумны, – нейтрально ответил Эдди. – А он кое-что продавал… нужным людям.

– Тоже запрещенное.

– Ты что, в шерифы записался?

– Да нет. Просто… неспокойно как-то.

– Ага. Задницей чую, без стрельбы не обойдется. Жаль. Хорошее было местечко.

– Полагаешь, его и вправду…

– Ему жить осталось недели две. Может, три. Ты что, не видел?

– Видел, но не думал, что все настолько запущено.

– Он последний год и держался-то на орочьих травах. Племена его знают. Может, и скотина, но дела вел честно.

Наверное, это стоило считать комплиментом.

– И что дальше?

– Дальше? – Эдди сдвинул шляпу на затылок. – Дальше доберемся до места. Встретим проводников. Пересечем Драконий хребет. А там, коль живы останемся, посмотрим.

Планы вдохновляли кажущейся простотой.

Чарльз кивнул.

– Останемся. – Он сжал коробку с проклятым камнем, который грозил не столько славой, сколько кучей проблем. И совесть, очнувшись, нашептывала, что следовало бы вернуться назад. Домой. То знание, которое Чарльзу вручили, оно ведь не просто ценно. Оно способно изменить мир. И если Чарльз действительно погибнет, то и знание это пропадет втуне. Нечестно. – Как иначе-то?

Эдди усмехнулся; в темноте блеснули клыки. И от души, почти по-родственному, хлопнул Чарльза по спине.

– Наш человек! – сказал он.

Где-то далеко, позади, грохнул выстрел. И эхо потянуло, разодрало его на куски. Но стоило звуку угаснуть, и донесся гул.

Протяжный.

Низкий.

Зарокотали горы. И конь Чарльза испуганно шарахнулся в сторону. Лошади не любят выбросов Силы. А эхо, долетевшее до Чарльза, заставило подобраться.

– Спешить надо.

Гул сделался яснее, отчетливей.

И заплясала лошадь Милли, но была остановлена крепкою рукой.

– Вперед! – рявкнул Эдди, глянув на отвесные скалы, которые, казалось, только и ждали гостей, чтобы сомкнуться или, на худой конец, отряхнуться, сбросить на головы огромные валуны.

Камни покатились.

Зашелестели.

– Двигай! – рявкнули на ухо, выводя из задумчивости. И