и вселяется в человеке как неоспоримая очевидность. С тех пор, как я стал называть себя верующим, меня не царапали ни грехи священнослужителей, ни предательства Церковью своей святости. И не возникало желание опровергать все хитроумные доказательства небытия Божия. Даже доказательства от отчаяния, от всеприсутствия и всесилия зла. Вера есть зрение, которое открывается. Оно видит прежде всего нас самих, но в нашем видении себя есть Его глаза. Мы знаем, что они смотрят и видят то, что до сей поры мы не видели и не ведали. Конечно, у каждого из нас есть немало внутренних глаз, но одолевает то зрение, которое мощнее. Наши глаза едва ли могли бы прозреть, если бы Кто-то не помазал их брением, не сообщил остроту. Мы так бы и не увидели ничего за тусклым стеклом, если бы там что-то не вспыхивало, не освещало мир и нас самих.

ВЫБОР

Вера несет в себе волю выбора и в то же время несома ею, ибо выбор по большей части доразумен, он совершается раньше, чем мы находим свою картину мира или обращаем взгляд на своего ближнего. Он содержит в себе «программы» несовершённых поступков, интонацию непроизнесенных слов, интенции рациональных конструкций до их становления. Я – не полноправный родитель, не зачинатель собственных мыслей, но лишь хозяин дома, который принимает их как гостей. Даже научные открытия являются на свет в недрах интуитивного решения, которое выносится в нас как бы «до нас». Из глубины того неисследимого омута существования, предваряющего сознание, подымается и вера. Пусть пока она знает лишь «Бога в душе». Но чтобы узнать Его в том, что эта душа видит вокруг себя, ей надо для Него прозреть. И с этим своим затаенным знанием-прозрением она задает работу всем органам чувств.

«БОГ В ДУШЕ»

Мы, кажется, так и не поняли до конца, что случается с нашим соборным «верую», когда, резко или постепенно, отнимается у него весь привычный, едиными устами поющий, многими свечами мерцающий строй, сложившийся вокруг. Почему в Церкви остается в лучшем случае пятая часть когда-то пришедших и ревностных былых прихожан? Куда разбегаются дети ее, остающиеся с «Богом в душе»? «В душе» у них Он бывает едва слышен, чаще всего анонимен, безлик, безъязык. Там Он изъясняется с нами шестым чувством, ноющей болью вины, зовом, интуитивной подсказкой, вдруг вспыхивающей и тотчас гаснущей радостью, бьющейся о веру, как птица или муха об стекло. И почему язык Его лучше слышат не слишком умудренные, много пожившие, битые жизнью женщины, ведомые в Церковь тропою мироносиц, а мужчины (в массе), кипящие идеями, начиненные делами, проектами, фантазиями, спешат обычно совсем иною тропой? Да, конечно, кристаллик, горошинка Света – в каждом. И та горошинка порой не дает нам завернуться в самих себя и уснуть. Но как все же соединить ее с этим твердым «верую», произносимым сердцем и разумением? И когда я произношу это слово, что за ним стоит? Мне думается, говоря «верую», я всегда по-своему выбираю.

РЕШЕНИЕ

Обращение предопределено решением, которое ему предшествует. Решение совершается мгновенно, однократно – но вместе с тем оно должно утверждать себя вновь и вновь. Временной промежуток между одним решением в пользу «Бога в душе» и Богом Живым делается все меньше. Он вырастает из души и становится «Богом вокруг» – в обряде, кредо, таинстве. Пусть не «во всем», но уже узнаваемым во всяком событии, приходящем из жизни. Одиночный выбор однажды станет незаметным, естественным, как ток крови в наших жилах. Если мы вкладываем в него усилие, он становится состоянием, существованием. Воля Христа о нас – чтобы мы пребывали в неозирающейся вокруг верности выбору: радости, молитвы, благодарения. Выбору надлежит стать потребностью и инстинктом.

ЧЕМ ПОЛОН НАШ БОГ

Слово «Бог» для нас наполняется тем, что мы Ему приносим. Он входит в этот поток малых приношений (сознательных, как молитва, или спонтанных, как мгновенный снимок взгляда, остановленного удивлением при встрече с человеком, деревом, рекой, собакой…), и так возникает личная связь, дарение, принесенное Ты, которое выходит нам навстречу, открывая Себя в том, что сотворено.

ОБЛИЧЕНИЕ НЕВИДИМОГО

Если веру сравнить с чем-то физическим, материальным, то «упругость» ее, устойчивость, сопротивляемость – как раз в обличении или облачении невидимого. Чем безотчетней, полней доверие невидимому, тем вернее вера.

ЕСЛИ ВЕРУЮ, РАДУЮСЬ

А если не радуюсь? Не веселюсь, а, напротив, унываю, отчаиваюсь, ненавижу? Значит, ухожу от своей веры, откладываю ее в сторону или на потом, в сущности, предаю. Потому что именно потому прежде всего и верую, что радуюсь «добру», умею находить его повсюду, на небеси и на земли. Правда, на земли его найти бывает безмерно труднее. Добро Божие на земле чаще прячется, оно бывает невидимо за жесткой скорлупой зла: «религиозному чувству» трудно бывает через нее пробраться. Но если верую – ликую, яко с нами Бог. И если верую, то благословляю Его присутствие даже за кажущейся оболочкой вездесущего зла.

СОУЧАСТИЕ

Верую – значит, соучаствую в событии, которое происходит в области того, что открывает вера. Я молод, я стар, я умер – событие я в Боге или вне Бога продолжается и за гробом. Для Бога мы живы и здесь и там. «Событие» Бога совершается в истории мира и в истории сердца. Оно во мне, и даже неверная душа моя – как отпечаток евхаристического канона. В нощь, в нюже предаяшеся, паче же Сам Себе предаяше за мирский живот… И это никогда не иссякает, оживает вновь и вновь.

ВЕРУЮ, ЗНАЧИТ, ВИЖУ

Верую, значит, вижу (и слышу). Осязаю то, что сотворено рядом, вокруг. Я всматриваюсь в лес в начале апреля, лес моего детства. Снег уходит, но не до конца, над маленькой колдобинкой он становится неразличимой, прозрачно ледяной корочкой, и под ней уже проглядывает синева, с просвечивающей темнотой под цвет обнажившейся земли. Через недели две-три все это зацветет и зашелестит насекомыми, а пока молчит, и оттаявшая почва поглощает влагу, чтобы сохранить ее для лежащих в ней зерен. Снег, зная, что пришла пора, уйдет в подземные воды, и на пороге прощается с нами, почти как старец Иоанн Богослов, пишущий некой госпоже возлюбленной. Чтобы услышать чье-то прощание (снега, дома, слова, зерна, старого шкафа) или чье-то приветствие, надо уметь обратить к нему слух. Все в мире приветствует нас, прощается и откликается любви, вложенной в творение. И когда откликаюсь, поворачиваюсь к Тому, Кто зовет, остаюсь обращенным. Ибо когда верую, обращаю слух, взгляд, лицо.

ДАР УЗНАВАНИЯ

Одна из существенных характеристик веры во Христа – в данной Им способности