Глава 10

— Не люблю фашистов, — неожиданно выдал я, чем вызвал недоумённый взгляд Кучерявого.

— Почему это ты не любишь их? — спросил он.

— А ты любишь? — задал встречный вопрос я.

— Я не знаю, кто это, — пожал плечами здоровяк.

— Необязательно знать фашистов, чтобы их не любить, — выдал экспертное заключение я. — Все не любят фашистов. Я вот тоже не помню, кто это.

Кучерявый странно на меня посмотрел, и даже Ла Виста спустилась чуть ниже, чтобы одарить меня саркастическим взглядом.

Надо сказать, что она быстро освоила режим полёта. Теперь её беганье и прыганье как раньше, сменилось на изящный и быстрый полёт. Надеюсь, это пригодится в следующих сражениях. Вот только на хрена она взяла Уменьшение — я не совсем понимаю. Но тоже пусть будет.

— Слышишь, Куча, а ты как так облажался? — спросила здоровяка ангел.

— Как ты его назвала?

— Ну Куча же! — сказала она.

Я заржал, а здоровяк нахмурился.

— То Кучерявый, теперь Куча… Меня вообще по-другому зовут.

— Да ладно! — засмеялась Ла Виста. — Скажешь, как?

— Я не помню…

— А то ж! — назидательно подняла пальчик Ангел. — Пока выговоришь в бою «Ку-че-ря-вый» … А так — Куча и Куча!

Я посмотрел сначала на Ла Висту, потом на Кучерявого. Определённая логика в её словах была.Но «куча»…

— Ну, мне нравится, — пожал плечами здоровяк.

Ну вот, раз ему нравится, значит пусть будет Куча — решил я для себя.

— Так как ты позволил взять себя в плен? — на это раз поинтересовался я.

Здоровяк тяжело вздохнул и виновато посмотрел на меня.

— Я дрался-дрался… А потом… уснул…

— Мда-а-а… — протянул я. — Хорошая история. Многое объясняет!

— О, терминал! — ангел порхнула вперёд, бесцеремонно растолкав стоящую перед ней толпу. Народ было открыл рот, чтобы повозникать, но тут увидел огромного задумчивого Кучу, который обдумывал своё новое имя и рефлексировал по поводу прошлого, и решил лишний раз не возникать. Да и, собственно, ангел хоть и неправильного цвета и с большими… гхм… крыльями — тоже вызывал некоторое уважение. Как рассказала Ла Виста — не всю информацию можно получить из воздуха от Системы, несмотря на то что она в принципе существо Системы.

Кстати, с этим я тоже всё ещё не до конца разобрался. Я видел, что ангелы — все, как один роботы. А тут живая девушка. Да, я тыкал в разные места, железом там и не пахло. Но тем не менее, Система показывала, что это Падший Ангел, ещё и Вечный Герой. Среди системных ангелов я точно Героев не видел. Ну да ладно…

В общем, терминалы выполняли роль как возрождения павших героев, так и несли дополнительную информацию, иногда очень нужную. Ну, собственно, логично. Раз мы воскрешались около терминалов, а не в любом месте, значит там какой-то другой информационный канал. Я особо в это не углублялся. Зачем, если у меня есть собственный ангел.

— Так… Посмотрим… Посмотрим… Ага… Угу… — такие звуки раздавала Ла Виста, когда законнектилась к информационному узлу.

Ла Виста: Кажется, мы попали.

Волк: Какая неожиданность…

Куча: А как вы это делаете?

Волк: Ну, так же, как и ты сейчас. Называется — мыслеречь.

Куча: Круто!!!

Волк: А то ж! Так с чем мы попали?

Ла Виста: Кажется, у Райха есть сторонники на Бабуине.

Волк: Это как?

Ла Виста: Корпорацию «Натюрлих» создала нехилые оборонительные укрепления на подходе к локации и ввозит-вывозит туда постоянно какие-то машины.

Волк: Подожди! В локациях вроде всегда живут «плохие», и выйти они оттуда не могут.

Ла Виста: За что купила, за то продала. Техника ходит туда-сюда. Вылезает ли кто-то изнутри из живых — я не вижу. Машины закрыты и тентованы. Но мне это очень не нравится.

Волк: Согласен. То есть нас туда не пустят?

Ла Виста: Никого не пускают. Только по личному пропуску «Натюрлиха». Эта зона обозначена собственностью корпорации.

Волк: А что, так можно было?

Ла Виста: Ну, вообще-то нет, но по праву силы — да.

Волк: Интересно…

Куча: Непонятно…

Ла Виста: Что тебе непонятно?

Куча: Почему другие не пошли и не надрали им задницы?

Ла Виста: Ну, во-первых — зачем? А во-вторых, это мы Вечные Герои, а остальные здесь умирают окончательно.

Куча: Это как?

Ла Виста: Это так, когда тут умираешь и больше не воскрешаешься. Попадаешь в буфер, а оттуда…

Ангел пожала плечами, окинув глазами недоумевающий и терпеливо ждущий народ, и продолжила мысленно.

Ла Виста: Оттуда можно выбраться. Но лично я алгоритма не знаю,

Куча: Ну круто же!

Ла Виста: Что круто?

Куча: Ну, то есть мы их можем убить и они не вернуться. А они нас если убьют, то мы вернёмся и будем продолжать их убивать. Так?

Мы с Ла Вистой с уважением посмотрели на Кучерявого.

— А он хорош, — сказала вслух ангел.

— И не говори, — поддержал я.

Ла Виста: Вот только ты забыл одну вещь, мой кучерявый друг. Ты же очень любишь свой топор?

Кучерявый посмотрел на него недоумённо, потом на ангела, и кивнул.

Куча: Очень!

Ла Виста: Так вот, если ты помрёшь здесь, то возникнешь голый, но живой. А всё, что на тебе, останется у твоих убийц, в отличие от локации.

Куча: Это не круто!

Волк: Трудно не согласиться.

Ла Виста опять окинула взглядом стоящий народ в очереди и кивнула, сказав кже голосом.

— Информацию я получила, можем идти дальше.

Мы отошли под недоумённые взгляды людей. Один из них пытался снимать нас на телефон, но его случайно задел руками Кучерявый.

— Ой! — сказал Куча.

И наступил на телефон сверху тяжёлым ботинком.

— Ой! — сказал он ещё раз.

И мы пошли дальше.

Взяв роботакси, мы добрались до района, контролируемого «Натюрлихом». Это была окраина города. Локация находилась во дворе нескольких домов, которые принадлежали корпорации. Проёмы между домами были заложены пластобетонными блоками. Сверху вдобавок была колючая проволока. А ещё выше стояли сторожевые вышки, на которых располагались люди в странных касках с маленькими рожками и с угрожающим оружием, и оружие всё было недружелюбно направлено наружу.

— Точно фашисты! — выдал свой вердикт я и повернулся к Кучерявому. — У тебя ещё не вернулась к ним ненависть?

Здоровяк покачал головой.

— Пока нет. Но это решается просто. Как только