Шрифт:
Закладка:
Снижение алкоголизма после 2010 г. можно было бы назвать одним из достижений новой революции, если бы не тот факт, что многие алкоголики, которые были чьими-то мужьями, братьями, сыновьями, вымерли в 1990-е из-за наступившей в стране разрухи. А сейчас простой народ стал зарабатывать деньги, многие стали где-то подрабатывать после работы – всё это снизило уровень алкоголизма. А вот наркомания, особенно развитая у подростков и молодых людей, появилась после распада Союза. Это уже проблема капитализма, поскольку кто-то делает большие деньги на смерти детей-наркоманов. Вот зачем нужна идеология – всё общество должно встать против, и должны разрабатываться меры, которые не поощряют увеличение капитала за счёт производства марихуаны на Западе, а поощряют разнообразные методы борьбы, в частности те, которые начала вести церковь. Церковь пользуется авторитетом, и государство обеспечивает, я уверена, фонды для этой борьбы.
3.7. Соседи
Более тесно пришлось столкнуться с проблемой алкоголиков, когда я в течение нескольких месяцев ухаживала за одинокой соседкой. Я приносила ей еду пару раз в день, поддерживала. Несколько раз приходилось вызывать полицию (это делали родственники из другого штата по телефону) из-за ее белой горячки. При этом приходилось говорить, что она хочет покончить жизнь самоубийством, иначе ту против её воли не заберут. А в большинстве случаев она говорила, что ехать не хочет. Условия, кстати, там не супер – она рассказывала, что даже кроватей нет, какие-то кресла. Забирали меньше чем на сутки – такие там правила, а вот на большее – нужно было платить, и дорого. На сутки оплачивала ее страховка от бывшего мужа, диспетчера самолетов в аэропорту, с которым она не была в официальном разводе. Мне в её отсутствие доставалась забота о её питомцах – собаке и водной черепахе. Через сутки она приезжала на такси вроде бы во вменяемом состоянии, но этого хватало на несколько дней. Поскольку пешком тут до магазина не дойти, то она, уже в подвыпившем состоянии (без моего ведома, конечно), садилась за руль и ехала в магазин за водкой. Раз мне позвонили из магазина – приезжайте, она сильно подвыпившая. Они узнали от нее, кому можно позвонить, и в полицию звонить не стали, так как езда в пьяном состоянии могла окончиться для нее тюремным сроком. Потом ее забрали на лечение на 4 недели, за это ее отец заплатил большие деньги. После этого она не пила несколько лет. Сейчас эта соседка в доме престарелых, после того как, выпив, упала и ударилась головой, и у неё случился инсульт – плохо ходит, нечетко говорит. На оплату шла её пенсия (у нее своя государственная плюс частная пенсия от мужа) и, видимо, наследство от отца (он был учёным-химиком). А вот когда деньги со счета отца стали заканчиваться, то администрация дома престарелых решила продать её дом. Я не знаю, насколько ее родственники в курсе, поскольку у неё с ними минимальное общение; но сама она не знает, что дом продан. Когда я ей изредка звоню, то она делится надеждой, что подлечится, станет ей получше, и приедет жить в свой дом. Я, конечно, молчу, что там уже живут другие люди, понимая, что для нее это будет большим ударом. Удивительно, почему человеку, который находится в сознательном состоянии, этого не говорят. Возможно, были варианты – например, более дешевый дом престарелых, который оплачивался бы ее пенсиями; тем более, тот, в котором она живёт, ей очень не нравится.
Отношения с соседями у нас очень ограниченные: мы друг другу улыбаемся, здороваемся, машем рукой, а вот какое-то общение помимо этого происходит очень редко, и в большинстве случаев я являюсь инициатором. Разговариваем не больше 5 минут, обычно несколько фраз (дальше часто выясняется, что наши соседи куда-то бегут) – о погоде, собачках, ремонте, проблемах для нашей местности – например, преступности. С соседом, который одинок и, кажется, уже на пенсии, – наверное, раз в два-три месяца. A с семейными парами и ещё реже – раз в полгода/год. Американцы очень озабочены своим временем, к тому же, мы, русские, – для них чужие; но между собой они разговаривают не намного больше.
В нашем комплексе всего 6 домов, они были вместе построены одной компанией, и у нас свой собственный переулок, отходящий от основной улицы. Живут американцы в одном месте в среднем по 5-7 лет, дальше переезжают. Обычно это связано с новой работой или, например, с разводом. Мы живем в этом доме уже 15 лет, так что за это время в каждом соседнем доме сменилось 2-3 хозяина, a в доме, который сдаётся в наём, соседи меняются каждые 2-4 года. Люди, живущие в нашем комплексе, представляют средний класс – молодые врачи, только что закончившие учебу, медбрат и социальный работник, ветеринарный врач (с неработающим мужем), юрист с подругой (потом женой) – парикмахером, семья менеджера по строительству, риэлтор с другом. Моя пьющая соседка, кстати, из этого же класса и с высшим образованием, жила в доме, который граничит с нашим комплексом.
Кроме пьющей соседки, у нас было еще несколько более «продолжительных» контактов с нашими соседями. Наша соседка, ветеринар, попросила меня посидеть с ребенком, так как она разошлась с мужем, который не работал и обычно сидел с ребёнком. Я решила помочь. Сидение оказалось аж на 12 часов, причём 2-летний ребенок был очень активным и даже днём не спал. Хотя это были рождественские каникулы, но, помимо готовки еды на 4 человек, у меня были какие-то планы со своим ребенком-школьником, а также нужно было срочно заканчивать статью, поджимал срок сдачи. Соседка (они рентовали дом), конечно, сказала «спасибо», но была явно недовольна, что я не остаюсь на следующий день. Она не пришла даже попрощаться, когда они уезжали через пару недель. Я же посчитала, что проблемы найти человека посидеть с ребенком даже срочно – нет, но найти бесплатно – конечно, неразрешимая проблема. Кстати, это был, наверное, единственный случай, когда они подружились с другими соседями и постоянно с ними общались – у этой второй пары не было ещё детей, работа у
