— Оказалось, что никакой связи нет. Это местная схема. Совершенно отдельная. Но вот что я думаю. У Анджелы не было никаких чувств к Роту. И это факт. Он был ее начальником некоторое время назад, и она обратилась к нему за помощью.

— Какой помощью?

— Какая-то бухгалтерская проблема, с которой она столкнулась на работе. Они обсуждали это по электронной почте. Это тоже факт. Теперь пришла очередь предположений. Я думаю, Анджела приехала в Герардсвилл, чтобы показать что-то Роту. Какие-то доказательства, связанные с нарушениями, которые она выявила. Думаю, ее убийца узнал о ее намерениях, но только после того, как она покинула Миссисипи. Вот почему они устроили ее смерть здесь. Они знали, где она будет. И когда.

— Это объяснило бы время и место, — сказал Хервуд, а затем указал на землю по обе стороны скамейки, — но не то, что общего у этих двоих могло быть.

— Этого было недостаточно, чтобы помешать Анжеле показать доказательства Роту. Они должны были забрать их. Кем бы они ни были. Поэтому они украли сумку Анжелы.

— Откуда они могли знать, что улики в сумке?

Ричер не ответил.

Хервуд нахмурился и продолжил:

— Возможно, они решили, что Анджела отправила их Роту по почте, прежде чем покинуть свой дом.

— И она бы поступила умно. Посылка находится в более безопасном месте в системе почтовой связи США, чем в сумке. Особенно, когда за тобой идут два убийцы.

— И вы решили, что это доказательство, о котором идет речь в записке?

— Я надеялся, что так и будет. Потому что тогда мы бы поймали пару пехотинцев и пошли бы дальше по цепочке. Это также означало бы, что смерть Рота не была случайной.

Хервуд задумался на мгновение.

— Человек может шантажировать только того, кто жив, но не того, о ком знает, что он убит. Думаю, Рот знал слишком много и без доказательств, которые принесла Анджела.

— Я тоже так думаю.

— Я позвоню коронеру. Я попрошу его проверить все известные препараты, которые могут спровоцировать сердечный приступ.

— Отправь еще компьютерщиков в квартиру Рота. Кто-то стер с его ноутбука все электронные письма между ним и Анжелой. Настоящие письма. Те, что нашел работодатель Анжелы, фальшивые.

— Я сделаю это.

— И проверь район за зданием, в котором жил Рот, на наличие следов автомобильных шин. Его бывшая жена считает, что видела машину, припаркованную там в понедельник вечером, незадолго до его смерти.

Хервуд покачал головой.

— Что? Ты ей не веришь?

— Дело не в этом. Я вспомнил, как злился босс, что я хочу расследовать смерть как убийство. А теперь мне придется сказать ему, что речь идет не об одном, а о двух случаях.

— Я предложу тебе кое-что, что подсластит горькую таблетку. Ты можешь сказать ему, что я уезжаю из города.

— Правда? Когда?

— Прямо сейчас, — встал Ричер.

— Почему? Ты закончил?

— Я только начинаю, — улыбнулся Ричер.

Джед Стармер так долго сидел на стене, что солнце, наконец, переместилось по небосклону и погрузило место вокруг него в глубокую тень. Мальчик посмотрел на часы. Автобус уезжал через десять минут. Он не мог больше откладывать. Он должен был принять решение.

Вперед? Или назад?

Подняться? Или позвонить?

Джед не знал, что делать. Паника сжала его горло и начала душить. Он не мог дышать. Но только на секунду или две. А потом он как будто проглотил свой страх. Он уже прошел долгий путь. Совсем один. Не нуждаясь ни в чем. Если он продолжит идти, то останется один только на пару дней. Даже меньше. Он бы продержался без сменной одежды. Потеря рюкзака была, конечно, неприятной, но это не было катастрофой. У него не было причин сдаваться. У Джеда все еще была зубная щетка. И триста долларов.

Он встал. Он схватил монеты и бросил их в карман. Единственное, чего у него не было, — это времени. Он должен был купить что-нибудь поесть. Он умирал от голода, но еда могла подождать. У этого была и хорошая сторона. Это позволит сэкономить деньги и продержаться дольше. Пока он не прибудет в Даллас. Он бы продержался до тех пор. Он привык голодать. Это было единственное, за что он мог поблагодарить свою приемную мать.

Джед побежал по ступенькам и пробежал расстояние до автовокзала. Он влетел в вестибюль, проложил себе путь среди медленно движущихся пассажиров, но остановился, прежде чем выйти на стоянку. Он заметил торговый автомат, примыкающий к противоположной стене. Рядом с общественными телефонами. День был жаркий. Еще жарче, чем привык Джед. Он бежал под палящими лучами солнца. А автомат был полон всяких напитков.

Путешествовать без еды было одно. Но вода — совсем другое. Джед прочитал где-то, что недостаток воды отрицательно сказывается на здоровье. Влияет на внутренние органы. Причиняет постоянный вред. Джед не хотел начинать свою новую жизнь слабым и болезненным. Но он не хотел пропустить автобус. Двери закрывались незадолго до того, как наступало время отъезда. Он видел, как это происходило в Лос-Анджелесе, целую вечность назад. Вообще-то, вчера. Джед посмотрел на часы. Он считал, что риск того стоит. Вытащил из кармана горсть монет. Он засунул их одну за другой в отверстие автомата, не отрывая взгляда от суммы дисплея. Потом он схватил бутылку и побежал в автобус.

Джед поднялся по ступенькам на одном дыхании, и двери автобуса закрылись с шипением, прежде чем мальчик прошел пару шагов по проходу. Он уселся на своем старом месте. Прислонился к окну. И вдруг почувствовал себя беззащитным без своего рюкзака. Уязвимым. Ему не хватало ощущения, которое давала ему возможность положить его на колени. Джед отдал бы все, чтобы снова обнять его, не заботясь о том, будет ли он похож на ребенка или нет.

— Привет, приятель!

Джед подпрыгнул от удивления. Кто-то сидел рядом с ним. Слегка неряшливый и потрепанный молодой человек, возможно, лет восемнадцати. Джед узнал его. Он сел на автобус еще в Лос-Анджелесе. Он сидел где-то сзади. Сначала Джед решил, что молодой человек путешествует с компанией, но теперь он не был уверен.

— Что происходит? — спросил молодой человек.

— Ничего, — ответил Джед.

Незнакомец подошел к нему.

— У тебя проблемы?

— У меня? Нет. Почему?

— Полиция ищет тебя?

Джед чувствовал, что стальной пояс сжимает его грудь. И сердце колотится.

— Полиция? Конечно, нет. Зачем им искать меня?

— Все в порядке. Ты можешь мне сказать. Так вот почему ты поднялся в