Настало утро нового дня. Последние сутки пролетели для Хантер как мимолетное видение, и все из-за перенасыщенности различными событиями. От первого секса с Джеймсом, до побега из мужской тюрьмы строго режима.

Девушка даже не сразу поняла, что проснувшись сегодня, может не торопясь выпить кофе и умыться, а не бежать, куда только глаза глядят, от неизвестного врага.

Подобное осознание вдохновило ее не только на варку свежего кофе, но и на готовку полноценного завтрака из того, что найдется в холодильнике отсутствующих хозяев дома.

Хантер никогда не тяготела к кулинарии, а всегда предпочитала съесть первое, на что упадет ее глаз. Но сейчас, выбираясь из объятий Джеймса, ей не хотелось быть той девушкой, которая предпочитает размороженные полуфабрикаты. Ей хотелось стать той, которая сумеет из ограниченного набора продуктов создать настоящий кулинарный шедевр.

В недюжем порыве рвения она бросилась на кухню, где сразу взялась за приготовление завтрака.

«Черт, – вдруг поняла она. – Телефона то нет, чтобы загуглить какой-нибудь экзотический рецепт».

Слегка расстроившись, Хантер решила сделать то, с чем сможет справиться сама, не прибегая к помощи интернета. Она пожарила большую яичницу на тостах, добавила различной зелени, которую красиво разложила на тарелках, а также сварила кофе.

Но не успела девушка загрузить завтрак на поднос и отнести его в спальню к сладко спящему Джеймсу, как он сам уже стоял в дверях кухни, с улыбкой наблюдая за хлопотами партнерши.

«Унюхал», – усмехнулась про себя Хантер.

– Доброе утро, – произнес мужчина, подходя к ней и нежно целуя в щеку.

Милый жест, но он так сильно смутил Хантер своей отточенностью, словно на автомате, заставив ее вспомнить, что она не первая «она же» в его жизни.

«Глупо ревновать к самой себе», – последние сутки Хантер часто напоминала себе об этом, но все равно никак не могла отделаться от неприятных мыслей.

– Доброе, – тихо ответила девушка.

– Все хорошо? – поинтересовался Джеймс, заметив, что Хантер внезапно поникла.

– Д-да… Да. Садись завтракать.

Они опустились на жесткие сидения деревянных стульев со спинками, сев напротив друг друга за маленьким круглым столом.

– Тебе все еще не по себе из-за того, что мы вломились в чужой дом? – предположил мужчина, неуклюже отрезая вилкой кусок яичницы.

– Немного, но дело не в этом, – ответила она, расковыривая свой завтрак.

– А в чем же?

Хантер не хотелось рассказывать о глупой и странной причине своей внезапной тоски, поэтому она решила расспросить Джеймса о насущном, заодно переведя тему:

– Мы так и будем от них бегать?

– Да, – голос мужчины также помрачнел.

– Я не смогу так жить, – она отодвинула от себя тарелку и скрестила на груди руки. – Это слишком тяжело. Невыносимо.

– Ты сможешь, я буду рядом.

– Должен быть другой выход! – ее глаза наполнились влагой и блеском. – Я хочу вернуться в Институт, хочу гулять по городу не оглядываясь, хочу увидеться с Мелоди и мамой!

– Тогда я должен убить Гловера, – заявил Джеймс.

– Как до него добраться?

– Никак.

– Тогда как ты собираешься убить его?! – раздраженно выпалила девушка.

– Еще не знаю, но я сделаю это, чтобы ты могла жить нормальной жизнью.

– Я устала… – ее голос вновь стал тихим и поникшим.

– Я знаю.

Этот короткий, но неприятный разговор отбил у них весь аппетит. Обе тарелки оказались отставленными в сторону и следующие десять минут они лишь молча пили кофе, стараясь даже не смотреть друг на друга.

Хантер понимала, что Джеймс – единственный из-за кого она вообще еще жива, но также осознавала, что именно из-за него она попала во всю эту передрягу. Как свет и тьма, в ней боролись противоположные чувства: любовь и благодарность, но также ненависть и обида.

И если десять минут назад негативные эмоции взяли верх, заставив ее повысить голос и испортить своему телохранителю настроение, то прямо сейчас ею снова завладели теплые и светлые чувства. Девушке стало стыдно, и она почувствовала острую необходимость в том, чтобы развеселить любимого, но как? В голову не приходила ни одна стоящая тема для беседы, отчего она решилась действовать наобум.

– Спроси меня о чем угодно, – выпалила Хантер. – Я тебя постоянно расспрашиваю!

– Быстро у тебя настроение меняется.

– Ты не хочешь узнать меня поближе? Я знаю, что мы были женаты, и ты хорошо меня изучил, но… ты не думал узнать именно меня? Меня… а не ту Хантер.

– Думал, – отрезал Джеймс. – Я не спрашивал тебя ни о чем по другой причине.

– И по какой же?

– Я беспардонно вторгся в твою жизнь, принеся с собой массу неприятностей и опасностей.

– И?..

– Если честно, я просто не хотел напоминать тебе о прошлом. Не хотел расспрашивать о временах, когда все казалось проще, когда жизнь была спокойнее. Когда бы все закончилось, я бы попытался тебя узнать, но только после того, как оградил бы тебя от всего этого дерьма. Мы бы пошли на свидание, где ты заказала бы себе салат и любимый воздушный десерт. Я бы взял стейк и картошку. Ты бы старалась есть медленно и оставляла бы почти половину блюд на тарелках, чтобы казаться настоящей леди. Я бы это заметил, но ничего тебе не сказал.

– Продолжай…

– Потом ты позвала бы меня к себе, где я отлучился бы из квартиры минут на двадцать, якобы ответить на звонок коллеги, и все ради того, чтобы ты могла втайне перекусить.

– Ха-ха-ха. Я не такая! Эй!

– А потом ты начала бы расспрашивать меня о бывших и пилить ими. Но я бы не злился, а обрадовался бы, поняв, что ты влюбилась. Чувства настолько сильно тебя переполнили, что ты не смогла с ними совладать. И все из-за нежелания делить меня даже с теми девушками, которых давно уже нет в моей жизни.