Шрифт:
Закладка:
То, что Хендрикс называл чайником, на самом деле было урной с кипящей водой, окруженной набором пластиковых стаканчиков, чайных пакетиков и гранул растворимого кофе. Стол, на котором они стояли, окружали три подвижных экрана, образуя импровизированную комнату в центре офиса открытой планировки, но в углах, где они пересекались, оставался зазор в пару дюймов. Зак небрежно вглядывался в эти щели, пока заваривал две чашки чая. Примерно в десяти метрах от одного из них он видел большое окно с впечатляющим видом на Лондон. Сквозь него он видел крышу Букингемского дворца, вяло висящий флаг. Он вспомнил, как пошел смотреть смену караула, когда был намного моложе. Его мама сказала ему, что если флаг поднят, это означает, что Королева дома. Зак стал старше и немного мудрее. Он задавался вопросом, действительно ли она здесь, учитывая, что город находился в состоянии тревоги.
Заку потребовалось несколько мгновений, чтобы понять, что еще он мог видеть. Между окном и щелью, где сходились экраны, метрах в пяти, стоял стеклянный стол, намного опрятнее, чем у Хендрикса. Его обитатель сидел спиной к Заку. Его правый локоть опирался на подлокотник стула, а в кулаке он держал шариковую ручку.
Щелк-щелк. Щелк-щелк. Ладгроув.
Между телом и предплечьем Ладгроува было видно кусочек экрана компьютера. Он видел строку, но без начала и конца. Там читалось:
— …NY HER…
Щелк-щелк. Щелк-щелк.
Зак подвинулся вперед, склонился над столом, сжимая урну с горячей водой. Он прищурился, надеясь, что Ладгроув подвинет руку, и Зак увидит, что на экране. Дальше была буква «О» или «D»?
Внезапно Ладгроув обернулся. Будто почувствовал на себе взгляд Зака. Его взгляд пронзил щель между экранами, а темные глаза прищурились. Так же быстро, как он развернулся, чтобы поймать пристальный взгляд Зака, он снова повернулся на стуле и щелкнул мышью. Экран его компьютера погас.
— Ах, Гарри, парень, — теперь настала очередь Зака обернуться. Хендрикс был там, смотрел на него из-за своих маленьких круглых очков с книгой в кожаном переплете в руках. — Пойдем, пойдем, у меня для тебя есть кое-что очень увлекательное… — он вышел из зоны для приготовления чая и вернулся к своему столу. Зак последовал за ним, но, оглянувшись, увидел, что Ладгроув смотрел на него с плохо прикрытым подозрением. Зак проклинал свою неумелость. Все началось не так хорошо.
Стол Хендрикса стал лишь немного опрятнее. Бородатый мужчина расчистил место для Зака на противоположной стороне и нашел где-то стул, который поставил перед этой брешью в беспорядке. Зак принял от него пачку бумаг.
— Воробей! — сказал Хендрикс, как если бы объявлял о присуждении «Оскара».
Зак непонимающе посмотрел на бумагу.
— Эм… а что такое? — спросил он.
— Улетает, парень. Оставил этот чертов остров, улетел к новым землям. По крайней мере, мы так думаем. Я попросил читателей моей колонки подсчитать, сколько воробьев они видели за последнюю неделю, — на его лице появилось беспокойство. Он еще немного покопался в своем столе, поднял стопку бумаг и с торжествующим «Ха!» вытащил из-под нее еще одну стопку бумаг, не меньше первой, и протянул ее Заку. — Замечательная реакция, — сказал Хендрикс. — Немного скучно для такого старого мозга, как мой. Сможешь внести их все? — он похлопал по экрану своего старого компьютера, затем повернул его так, чтобы тот был обращен к Заку. — Не мое, правда, Гарри, парень, но тебе должно быть легче, чем мне. Кроме того, мне нужно написать статью на увлекательную тему длиннохвостого сорокопута.
— Что?
— Длиннохвостый сорокопут, мой милый мальчик. Не говори мне, что ты о нем не слышал.
— Э-э, боюсь, нет.
— Ах, он довольно редкий. На самом деле случайно оказавшийся на Британских островах. Но довольно милый. Очень даже милый…
Хендрикс продолжил бормотать, а Зак мрачно смотрел на страницы в своей руке. Их было не меньше 500. Он взглянул на стол Ладгроува, того уже не было на месте. Если Зак откажется от просьбы Хендрикса или хотя бы начнет жаловаться, его выгонят отсюда через минуту. Его это устроило бы, но Майкл мог спорить по этому поводу. Он вздохнул и сел за стол. Если он начнет эту скучную работу сейчас, он сможет шпионить за офисами, пока Хендрикса там не было.
— Выгляди бодрее, дружище, — тихо сказал Хендрикс. — Редактор в пути.
Редактором был невысокий мужчина с пузом и волосами, торчащими из расстёгнутой у воротника рубашки. На его лице было довольно обеспокоенное выражение, и он явно не заметил присутствия Зака.
— Хендрикс! — рявкнул он. — Мне нужна статья для завтрашнего доклада об экологическом воздействии этого взрыва на дикую природу города. Понятно?
— Прошу прощения? — тихо и потрясенно произнес Хендрикс.
— Я сказал, я хочу…
— Это будет совершенно невозможно.
Редактор моргнул.
— Что?
— Это будет совершенно невозможно. Я готовлю статью о длиннохвостом сорокопуте.
Редактор посмотрел на него, как на сумасшедшего. Внезапно Хендрикс начал читать с блокнота на своем столе, держа перед собой одну руку, как актер:
— Тихий, изящный, мощный! — читал он. — Каждый человек возле Ярмута сможет увидеть потрясающие хвосты, великолепное парение и кульбиты, когда стаи этой птицы, редко встречающейся на Британских островах, устремляются к южному побережью…
Лицо редактора немного покраснело.
— Хендрикс, ты можешь забыть о своем длиннохвостом что-то-там. Я не хочу, чтобы в завтрашней газете была хоть одна статья не о бомбах. Я ясно выражаюсь?
Хендрикс выглядел потрясенным.
— Но…
Редактор не дал ему закончить. Он схватил листок бумаги, на котором писал Хендрикс, скомкал его и швырнул на пол, как ребенок в истерике.
— Я ясно выражаюсь?
Их взгляды встретились.
— Совершенно ясно, — пробормотал Хендрикс, вдруг став покорным. — Конечно.
— Спасибо, — редактор отошел и начал кричать на кого-то еще в другом конце редакции, в то время как Хендрикс поднял с пола смятый листок бумаги.
Несколько минут Хендрикс бормотал что-то себе в бороду, но вскоре к нему вернулось хорошее настроение. К огорчению Зака, он не собирался выходить из-за стола. Он просидел там еще час, почти безостановочно просматривая бумагу на своем столе и различные книги о дикой природе, которые были разбросаны вокруг.
— Поганка, Гарри, чудесная птица, интересно, не понравится ли нашим читателям позже заметка о поганке… Ах, скворец! Недооценен. Я мог бы написать книгу о скворце, Гарри, мальчик мой, но орнитологи — забавные люди. Полагаю, у них, как и у всех, есть
