— Вот тебе и сходил в гости… — выдохнул я с досады. И от вдруг накатившего страха, снова почувствовал себя маленьким, беззащитным младенцем, оказавшимся один на один с целой стаей опаснейших, голодных хищников. Ситуация и вправду, вырисовывалась довольно таки скверная. Даже если я и смогу прошмыгнуть через притащившего меня, а сейчас преграждающего дорогу, грозно рычащего серого разбойника, то добежать, а тем более схватить нужное мне оружие, — едва ли успею. Но даже если и успею, то выстрелить из него, мне уже точно не дадут.

Есть правда, ещё один вариант… Отпрыгнуть в сторону примятых кустов, да поискать там свой потерявшийся ножик. С которым я наверняка, хоть одну зубастую зверюгу, но смогу прихватить с собой, на тот свет. Но где я его там, в траве, искать-то буду?! Я не представлял совершенно… Ещё в идеале, можно было бы залезть на большое дерево. И периодически поплёвывая на этих скалившихся оболтусов, подождать пока им не надоест выслушивать отборные медвежьи ругательства в их сторону. Но как на зло, на этих камнях не росло ни одного, хоть мало-мальски приличного деревца.

А тем временем, молодым волкам и особенно этому бугаю-переростку, явно надоело ждать. И они потихоньку начали сужать кольцо, все больше скаля зубы и подначивая друг друга к более активным действиям. Но несмотря на их дружный боевой рык, было хорошо заметно, что эти юные охотники, почему-то не были на сто процентов уверенны в своих силах. И даже на такую сравнительно не большую добычу как я, старались нападать всем скопом, не оставляя и шанса в поединке один на один с загнанным ими зверем. Разве что, кроме этого, молодого здоровяка. Для жаждущих крови зубов которого, меня по всей видимости и притащили.

Заметив явную неуверенность в их действиях, я тут же воспрял духом. Эти волки хоть и не те милые зверушки с которыми я рос, но до матёрых хищников, им было ещё очень, и очень далеко.

— Ладно, шантрапа залётная! — прошептал я про себя. — Мы ещё посмотрим, кто кого…

Ведь даже в ту, невероятно счастливую пору совместных с молочными братьями жестоких игр, я от них в развитии, уж точно не отставал. И очень хорошо знал, куда надо бить и за что хватать, что бы было максимально больно. А за прошедшее время, я хорошенько подрос и набрался сил. А заодно прошёл курс по выживанию в тяжелейших, нечеловеческих условиях, под чутким руководством хозяйки этого леса, мамаши-медведицы. Который и не всякий медведь, выдержать сможет. И легко вам со мной, точно не будет. Вы уж мне поверьте! А свой единственный шанс быстро расправится с беспомощным мальцом, вы по всей видимости, уже упустили…

Стараясь не поддаваться на всё сильнее сковывающий моё, и так напряжённое тело, страх, мысленно подбадривал я себя в ответ на всё громче и чаще слышавшийся со всех сторон, грозный рык. Но вот главарь серой банды подростков, вдоволь наслушавшись упрёков от своих нетерпеливых сородичей и окончательно набравшись волчьей смелости, наконец-то решился. Прижав уши к голове, он максимально вжался всем телом в землю, грозно рыкнул подельникам что бы те разошлись, и резко пригнул в мою сторону. Я же в ответ, заметив кое-что на тропе, и сам рванул на него. Но вместо того, что бы изо всех сил вцепится зубами и перегрызть друг другу глотки, решив заодно и извечный спор, чья же плоть на вкус сочнее, а кровь краснее, проскользнул под его зависшим в прыжке телом и со всех сил заехал ногами в живот. Да так, что эта громадина перелетев через меня, тут же шмякнулась мордой об землю, а затем и вовсе перевернулась, грохнувшись на изогнувшуюся от боли, серую спину.

Быстро вскочив на ноги, я тут же увернулся от очередной зубастой пасти и крепко зажав только-что поднятый с земли острый камень, так заехал им очередному прыгнувшему на меня бедняге по носу, что на волка было страшно смотреть, до того ему было больно. Скуля и пятясь, волчок раз за разом пытался убрать лапой невыносимую боль с разодранной камнем, окровавленной морды. Ещё двое волков в нерешительности смотрели то на меня, то друг на друга, то на своего, уже поднявшегося после падения вожака. Но больше всего их пугал скулящий от сильной боли, раненый товарищ. Бычку-переростку мой тычок, тоже явно не понравился. Но восстановив сбитое дыхание, и тут же ободряюще зарычав на своих трусливо поджавших хвосты товарищей, он всё же нашёл нужные случаю аргументы, и они уже втроём начали наступать на внезапно оказавшую достойное сопротивление, двуногую добычу.

— Что детишки?! Хотите добавки? Ну что же, рискните здоровьем! — прошептал я и сжав посильнее, так удачно попавшийся мне на глаза камень, оказавшийся выпавшим из-за пояса моим же кресалом, я грозно зарычал и недобро улыбнулся. Совсем как тогда, в уже далёком и казавшемся лишь призрачными сном, невероятно счастливом детстве. Когда волчата всем скопом, пытались угомонить чересчур бойкого и проворного братишку.

— У-гр-р… — выдал я свой фирменный, победный клич, голодного до опасных игр, молодого волчонка. И тут же бросился в атаку, на почему-то застывших в недоумении волков, которые вместо того чтобы дружно вцепится мне в горло, резко отпрянули с моего пути. Прилично разогнавшись и пытаясь со всей дури заехать по их рычащим мордам, я неожиданно для себя промахнулся и провожая взглядом внезапно отскочивших волков, тут же споткнулся об оказавшийся на моём пути, длинный корень. Смачно плюхнувшись мордой в землю и распластавшись на ней всем своим телом, я заодно выпустил из рук и свое единственное оружие…

«Ну вот и всё… — промелькнуло в голове. — Сейчас все дружно рванут и разорвут как тузик грелку…» — и я, уже ни на что не надеясь, тут же свернулся калачиком, что бы максимально защитить все свои важные, жизненные органы. А в суматохе, может кого и утащу с собой, что бы не скучно было…

Но прошла секунда, вторая. А за ней и третья, невероятно тягучая единица измерения времени. А меня почему-то, всё ещё никто не кусал и не рвал на мелкие кусочки. Я же потихоньку, стараясь ни в коем случае, не нарушить воцарившуюся вокруг тишину, встал на корточки, упершись руками в землю, готовый в любую секунду прыгнуть и что есть сил вонзится зубами в мохнатую тушу, а затем поднял голову. Предо мной почти впритык, маячили три удивлённые морды. А самая