– Может, потому что их просто нет? – усмехаюсь я и пытаюсь отвернуться.

– Мне не нравится, когда со мной говорят в таком тоне, – Давид хватает меня за запястье и больно сжимает. – Ласковей, Василиса, ласковей. И тогда и я буду ласковым.

Не отводя взгляда, просовывает руку мне под майку и сжимает грудь.

– Скучала по мне, девочка? – наклоняется и шепчет уже в губы.

Впечатывает меня в стену своим мощным телом и жадно целует.

Отрывается и тяжело дышит.

– Черт. Я голодный. С утра ничего не ел толком. Пошли, сначала поужинаем. А потом, – загадочно улыбается, – у меня для тебя подарочек есть.

Но почему меня не радует эта новость? Я чувствую какой-то подвох. Давид и подарочек? Навряд ли мне это понравится.

И я оказываюсь права.

Быстро перекусив едой из ресторана, которую принес Давид в одном из пакетов, он с улыбкой берет второй пакет и шлепает меня по попе.

– Пошли подарки распаковывать!

Я нехотя иду. Очень медленно, по мнению Давида, потому что он подхватывает меня и закидывает себе на плечо. Так и приносит в спальню.

Кладет на кровать, но я сразу же сажусь на край.

– Это тебе, – говорит Давид и ставит передо мной веселенький пакетик.

И я только сейчас замечаю рисунок не нем. Издалека, не вглядываясь, мне казалось, что там нарисованы нераспущенные тюльпаны и я даже подумала, что Давид дарит мне букет. Странно, правда, что в пакете, но мало ли.

Но это не тюльпаны. Еще внимательнее всматриваюсь – вдруг я ошибаюсь. Да нет же! Мне не показалось! Эти тюльпаны поразительно напоминают то, что толкал в меня Давид всю ночь, – член они напоминают. Фу!

– Ну, посмотри, – просит Давид и садится рядом на кровать.

Заглядываю в пакет с парящими членами. А потом удивленно смотрю на своего мужа.

– Что это, Давид?

– Игрушки, – улыбается он. – Игрушки для взрослых. Ты же взрослая у меня, Василиса?

Не отвечаю, лишь приподнимаю бровь.

Видимо, поняв, что руками я в пакет не полезу, Давид сам достает из пакета его содержимое.

– Не знала, что ты предпочитаешь розовый цвет? – удивляюсь я, когда в руках у него оказывается розовая штука, по форме напоминающая член.

– Это тебе, – протягивает мне, но я не беру. – Смотри, он сам все делает.

Нажимает на какую-то кнопочку и пластмассовый член начинает забавно дергаться в его руках. Господи, бред какой-то!

– Я стесняюсь спросить, – говорю я, – но зачем мне это?

Тычу пальцем в дрыгающийся в руке Давида розовый вибратор.

– Играть будем, глупенькая, – Давид наклоняется, чтобы поцеловать меня. – Знаешь, как кайфово, когда все дырочки заняты?

Он опять вгоняет меня в краску.

Выключает вибратор, кидает его на кровать и достает из пакета какие-то металлические шарики.

– Это для чего еще? – смотрю на него удивленно.

– Наше тело состоит из мышц, – начинает Давид тоном учителя. – И вот тут, – ведет рукой вверх по моей ноге и пальцами упирается мне между ног, – тоже мышцы. Их надо тренировать. Чтобы они были в тонусе.

Начинает поглаживать ладонью.

– Я покажу тебе, как ими пользоваться. Видишь, какой я заботливый, зайка? Как я беспокоюсь о тебе и о твоей…

– О себе побеспокойся, – огрызаюсь я и пытаюсь убрать его руку с себя.

– У меня все в порядке там, – усмехается самодовольно Давид.

– Откуда такая уверенность?

– Напомнить, сколько раз ты кончила прошлой ночью? Четыре, девочка! Четыре!

– Хм, – произношу задумчиво, – я помню лишь о трех.

– В смысле? – Давид хмурится.

– Только не говори, что у тебя все записано, – еле сдерживаю улыбку.

– У меня отличная память, зайка, – опять усмешка. – И я отлично помню, что ты кончила четыре раза.

– Ну, значит, в последний раз ты занимался сексом с бездыханным телом. Не было четвертого раза. Не помню.

Мне, все-таки, удается убрать его руку со своей ноги и я хочу встать, но Давид резко дергает меня к себе и толкает на кровать.

– Так я напомню, – рычит он и задирает на мне майку.

Стаскивает ее с меня, несмотря на мои попытки помешать, и надавливает на плечо, укладывая на спину на кровать. И я чувствую, что ложусь я прямо на тот самый гребанный розовый вибратор с пупырышками. Ложусь неудачно, задевая чертову кнопку, и остро ощущаю поползновения этой розовой хрени под своей спиной.

Ну, такой приятный массаж. Если бы эта хрень не терлась об одно место. Натрет ведь. Уже больно. Пупырышки еще эти. Пытаюсь сдвинуться, но Давид удерживает меня руками, сминая груди.

– Сейчас я напомню тебе, несносная девчонка, как ты кончаешь подо мной, – хрипит мне в шею, пальцами оттягивая соски.

А ни о чем другом думать не могу, как о штуке, пытающейся пробурить мне спину в надежде найти там эрогенную зону.

– Давид, – говорю немного нервно, упираясь руками ему в плечи и пытаясь приподнять его с себя, – ты ничего не замечаешь? Я вибрирую.

Он отрывается от моей шеи, поднимает на меня замутненный взгляд. И опять эта самодовольная улыбка.

– Это от моих прикосновений, зайка. Просто твое тело так реагирует на меня. Ты вся дрожишь.

Я закатываю глаза. Ну, и самомнение.

– Нет, Давид, – произношу серьезно и он опять хмурится. Взгляд становится яснее. И недовольнее. – Просто меня в спину домогается розовый член, – произношу я, едва сдерживая улыбку.

Он быстро переворачивает меня набок и уже явно слышно тихое жужжание.

– У тебя появился конкурент, – улыбаюсь я.

– У меня нет конкурентов, зайка, – Давид вырубает эту штуку и сбрасывает на пол. – Иди-ка сюда.

За талию тянет меня к себе и быстро стаскивает свои же треники с моих ног.

– Давид, – я еще надеюсь остановить его, – нам надо поговорить! То, что ты сделал сегодня… Запер меня… Давид, – хнычу я, потому что он не обращает никакого внимания на мои попытки.

– Поговорим, зайка, обязательно поговорим, – по его дыханию я понимаю, как сильно он возбужден. – Трахну тебя и поговорим.

Вдруг отстраняется от меня, наклоняется к пакету, стоящему на полу и достает оттуда… наручники?!

Я пытаюсь отползти назад, но Давид хватает меня за щиколотку.

– Иди ко мне, зайчонок, – говорит, улыбаясь, – иди.

– Не надо, Давид. Ты что? – испуганно смотрю, как он расстегивает наручники и тянется к моим рукам.

– Тебе понравится, – толкает меня к спинке кровати и заводит мои руки за голову.