Шрифт:
Закладка:
«Пасхальная хроника» (629 г.)
О победе нисибинцев над персами:
Нисибинцы же побеждали врагов молитвами (εύχαίς), пользуясь благорасположением Бога (ευμενή τον θεόν έχοντες)[284].
Феофилакт Симокатта, «История» (ок. 630 г.)
Из речи полководца Коментиола к аварскому хагану:
«Какой народ на земле когда-либо сражался более славно, чем римляне, за свободу, славу, отечество и детей? Ведь если самые обычные птицы, чтобы не быть побежденными и не уступить друг другу, ведут ожесточенный бой и бешено кидаются друг на друга – что, полагаешь ты, сделают люди, и притом римляне, народ самый воинственный и царство самое знаменитое? Которое презирать непросто, разве только в самом начале…. Велики у тебя недавние подвиги невежества. Но и у римлян – огромная сила (δύναμις), попечение кесаря (επιμέλεια Καίσαρος), помощь (τό επίκουρον) платящих дань (υποφορών) племен, перевес в деньгах, а также религиозное благочестие, величайшее по сравнению со всеми народами вселенной, а потому и наиболее могущественное (τό τής θρησκείας εύσεβέστατον καί διά τούτο καί δυνατώτατον)»[285].
Ответ полководца Стефана на обвинение в упущении окруженных врагов:
«Я умею и чтить меру в победе, и опасаться избытка счастливой судьбы (τύχης): ведь баланс ее весов ненавидит дурное (μισοπόνηρον έχει τήν πλάστιγγα), и она не выносит успеха, который важничает сверх должного (ευπραγίαν βρενθυομένην πέρα τού δέοντος)»[286].
Из речи ветерана перед битвой:
«Есть, воины, один непобедимый помощник – всё превышающее величие духа (μεγαλοψυχία), которое делает возможным то, что для всех невозможно, и дерзновеннее (θαρσαλεώτερον) идет на то, что для большинства кажется страшным. Пусть же сегодня каждый идет в бой воодушевленным (ένθους), и добавим к делам славы величие характера (μέγαν τοις έργοις ευδοξίας χαρακτήρα προσβάλωμεν): ведь лично я не оскорблю вещи [чужими] именами и не дам назвать храбрость дерзостью, а доблесть – безрассудной отвагой»[287].
О победе над аварами:
Ипостратиг Дроктон перехитрил (κατεστρατήγει) врагов… Стратиг [Иоанн] не преследовал противника: ведь он философски отнесся к мере счастья (έφιλοσόφει τής ευδαιμονίας τό μέτρον), остерегаясь, как это и положено, крайности в благополучии. Ибо судьба переменчива и ненадежна (φιλαπόστροφον ή τύχη καί άπιστον), «победа ж меж смертных превратна» (вставлю я в свое повествование кое-что из стихов Гомера)[288].
О битве при Мартирополе:
Выпадает (κληροδοτείται) ромейскому войску великолепная и славная победа[289].
Речь епископа Дометиана после взятия Мартирополя:
«Следует и военными инструментами воспевать Бога: ибо Он почитается (πρεσβεύεται) как архистратиг в боевых рядах, крепкий и могучий в войнах. А откуда бывает благоволение (εύδόκησις), туда всегда должно идти и восхваление (αίνεσιν)… Триумфален крест (ό θρίαμβος ό σταυρός), коим варварское войско изгоняется вон, а ромейское – водворяется»[290].
Об астрологических предсказаниях шаханшаха Хосрова II стратигу Иоанну:
Не обойду вниманием и того, что, как говорят, Хоеров, обученный досужей суетной науке халдеев о звездах, предсказал о разгаре войны… «Так как ты весьма гордишься настоящим положением дел, выслушай, что богам угодно устроить (τοίς θεοίς μεμελέτηται) в будущем. Знай хорошо, что на вас, на ромеев, опять нахлынут ужасные беды. Вавилонское племя будет держать во власти государство ромеев в третью циклическую седмицу (τρίτην κυκλοφορικήν εβδομάδα) лет. После этого в пятую (πεμπταίαν) седмицу вы, ромеи, поработите персов. По истечении этого времени придет для человечества невечерний день и наступит долгожданное устранение власти (τού κράτους), когда всё порочное будет предано уничтожению, а всё лучшее вступает в свои права (τά τής κρείττονος διαγωγής πολιτεύεται)»[291].
Хоеров II об обетовании Богородицы:
Немного времени спустя Пров был облечен архиерейским попечением града Халкидонского и услыхал от Хосрова необычайные вещи. Когда василевс Маврикий послал его в Ктесифон к Хосрову, персидский царь однажды ровно в полдень сделал ему приглашение во дворец и, обливаясь ручьями пота, стал просить иерея показать ему образ Богоматери. И вот иерей, принеся ее изображение на доске, дал рассмотреть царю персов. Тот же, поклонившись иконе (τον πίνακα), стал рассказывать, что перед ним предстал ее первообраз и сказал ему, что дарует (χαρίσασθαι) ему победы Александра Македонского. И к тому времени это уже исполнилось, поскольку Хоеров осуществил возвращение на царство и одолел тиранов с помощью силы и могущества императора[292].
Иоанн Никнуский, «Хроника» (ок. 680 г.)
О победе Анастасия над Виталиином (516 г.):
Марин укрепил дух императора, говоря: «Я одержу победу над этим мятежником с помощью Божьей силы; лишь прикажи, чтобы со мной отправились воины и философ Прокл. Доставь мне также неочищенную серу наподобие толченой сурьмы». И император дал ему серу. Марин растолок ее в порошок и объявил всему войску: «Если вы бросите это на дом или на корабль, он воспламенит их, когда взойдет солнце, и растопит, словно воск»… Благодаря могущественной помощи Бога победу над недругом одержал Марин со своими соратниками; Биталиану не удалось осуществить свой замысел, и этот бесстыжий мятежник, виновник войны, обратился в бегство… А император Анастасий раздал большую милостыню бедным и нуждающимся в районе Сосфения и выехал из дворца; и остановился в церкви св. Михаила, молясь и благодаря Бога за все благодеяния, которыми Он наградил его, и за победу, которую Он даровал ему над врагами. Тем самым он выказал свою безупречную православную веру[293].
Об императоре Тиверии (578–582):
Он прославлял Бога в Его церкви среди всего собравшегося народа, который благодарил императора за оказанные ему благие деяния. И Христос был с ним, и победил [Тиверий] персов и [другие] племена силой оружия и установил мир со всеми подвластными ему народами[294].
Из речи патриарха Иоанна IV Постника к императору Маврикию (590 г.):
«Христос, наш истинный Бог, будет воевать за нас во все времена против всех народов, нападающих на нас»[295].
Рассмотренные случаи толкования историками (или цитируемыми ими источниками) причин побед и поражений можно свести в следующую таблицу:
* О других
