Шрифт:
Закладка:
В любом случае, нечего ему было втираться ко мне в доверие. А то ушки свои оттопыренные развесил, глазками своими красивыми захлопал: «Выговорись, я тебя выслушаю. Станет легче. Морально».
Мне вот сейчас так морально полегчало. Ты бы знал. Был бы у меня твой номер телефона, сообщение благодарственное написала бы. Что излечил мои душевные раны, Айболит хренов.
Но телефоном со мной Артём так и не поделился, как собственно и я с ним. А зачем? Таких, как я, у него, вероятно, целый список. А пополнять его у меня нет никакого желания.
А то, что во мне сейчас бурлит досада, обида и разочарование в самой себе, это не ревность Артёма к Маше. Нет. Совет всем да любовь. И детишек побольше. Просто… Это так неприятно. Хоть сценарий действий поменял что ли. А то, как под копирку. Кино. «Приседание» на уши. А когда девчонка уже поплыла из-за разговоров и вовлечения в её проблему, то: поцелуйчики и обнимашки. Потом машина, подъезд. И снова поцелуи…
«Знаешь, я никогда не целовал девушек у подъезда. Всегда считал это какой-то нелепой традицией, обязаловкой. А сейчас это прям порыв. Желание», — слова Артёма, на которые я не успела ответить. Его губы накрыли мои, и я первый раз ощутила тепло от мурашек …
Бла-бла-бла. Вон пусть Машу идёт окучивать. Она прям-таки вся светится. Могу сказать ему спасибо лишь за то, что приютил, обогрел, накормил, удовольствие какое-никакое доставил. На этом его миссию посла доброй воли можно считать выполненной.
* * *
Настроения нет. Аппетита нет. Не поддавшись уговорам Дины, разделить с ней восторг от просмотра заключительного эпизода какого-то сериала, решаю спуститься на первый этаж. И там, в тишине, прямо на коленке переписать многострадальные лекции по культурологии. Кино я уже насмотрелась по горло, а отхватить «незачёт» в конце семестра за отсутствие каких-то лекций вот совсем не хочется.
Шагая по пустынному коридору универа, не успев дойти до лестничного пролёта, замечаю компанию парней.
Естественно. Кто бы мог мне ещё встретиться в столь прекрасный день? Конечно, мой горячо любимый Тимурчик Сокович со своими шавками.
Замечают меня. Их болтовня с противным смехом тут же стихает. Я могу, конечно, развернуться и пойти другим путём. Но ведь он только этого и ждёт. Что я спасую перед ним.
Хрен тебе. Напугал ёжика голой попой. Тем более кроме как на выливание помоев из своего рта, ты, Тимурчик, больше ни на что не способен.
Продолжаю идти в их сторону. Вот уже ровняюсь с ними.
Один. Два. Три.
— Гордеева, — как же противно звучит моя фамилия, когда он её произносит, — а ты умеешь ртом гондон надевать?
Его дружки начинают ржать как кони над такой высокоинтеллектуальной шуткой. А я останавливаюсь. Смотрю Соковичу прямо в глаза.
Я не пройду мимо. Не промолчу. Я тебе сейчас всё в лицо скажу.
— Надеюсь, сам-то умеешь им пользоваться? Так хоть была бы вероятность, что такие как ты, размножаться не будут.
Прихвостни затихают. А Тимур замирает, наблюдая, как я подхожу ближе и начинаю шептать ему прямо на ухо:
— И кстати, спасибо, что напомнил про такое замечательное слово, — веду губами по его щеке. — Знаешь, почему у нас с тобой такие… — пауза, — сложные отношения?
— Почему? — сглатывает, и тон его голоса уже не такой борзый.
— Потому что "гондон" — это ты. А с гондонами отношения всегда натянутые.
— Чё ты сказала? — отстраняется как ошпаренный.
— Могу вслух при друзьях повторить.
— Что-то ты много стала говорить, Гордеева, — выплёвывает слова. — Или тебе рот заткнуть? Тем способом, который ты так любишь?
— Сокович, информация какая-то уже неинтересная и повторяющаяся. Может, новенького чего придумаешь? А то сдается мне, что у тебя как со стояком проблемы, так и с фантазией.
— Бл*ть, ты напрашиваешься, — дёргается вперёд. Но кто-то из его друзей, у кого мозгов видимо побольше, чем у всех остальных вместе взятых, придерживает его за руку, пока я возобновляю свой запланированный маршрут.
Внутри меня всю потряхивает, но голову не опускаю. Слишком много чести, чтобы он заметил моё состояние и мог им насладиться.
Как только поворачиваю к лестнице, переключаюсь на бег, срываясь по ступенькам вниз. На первом этаже сталкиваюсь нос к носу с Костей.
Вы сговорились, что ли все…
— Лиль, — касается моей руки, а я тут же прячу её в карман. — Поехали на выходные загород? — видит, что я туплю, или ломаюсь, или уже мысленно отказываюсь, поэтому вносит некоторое уточнение, — не переживай, мы не одни там будет. Я всех наших позвал. На следующей неделе передают похолодания, так что эти выхи последние с более-менее адекватной температурой. Поехали, а?
Ну, вот же Костик, нормальный вроде парень. Ни разу меня ещё не обидел. И знаю, что ему давно нравлюсь.
Поэтому, даже не уточняя, куда конкретно мы поедем, и кого он подразумевает под «всеми нашими», устало отвечаю: «Поехали…»
Глава 16. «Будьте вы все неладны»
Лиля.
Суббота. Не смотря на благоприятные прогнозы синоптиков, обещающих безоблачное небо и яркое солнце, ещё с ночи зарядил дождь. Утреннюю пробежку пришлось отменить. Поэтому в большую сумку, которая служит мне чемоданом, и в которую я умяла одежду на все случаи жизни: от купальника до теплого свитера, заталкивается ещё и спортивная форма. Судя по фото, которые мне прислал Костя, база отдыха, куда мы отправляемся на выходные, расположена на территории живописного посёлка. И я не упущу возможности пробежаться сегодня вечером или завтра с утра вдоль реки, по песчаным тропинкам красивой местности, глотая свежий лесной воздух.
Всё-таки хорошо, что я согласилась поехать. У мамы нерабочие дни в этот раз совпали с выходными, и толкаться плечами в маленькой квартире не только с ней, но и с товарищем за стенкой, да ещё и в такую тоскливую погоду меня совсем не улыбает.
— Куда это ты собралась? — в прихожей за
