бежала закрывать распахнутые створки после его жалоб на мое мнимое желание его заморозить, хотя не скрою, такие мысли иногда приходили мне в голову. Затем он просил закрыть шторы, которые пропускают много солнечного света, попадающего ему прямо в глаза и мешающего сосредоточиться. А тут уже и время обеда подходило, и я снова, как ужаленная, неслась по лестнице с подносом на руках, даже не успевая поесть сама. Причем в остальное время я занималась тем, что исправляла свой же нанесенный ему ущерб, то есть двигала и расставляла мебель по своим местам. Разбитый столик пришлось отвезти на ремонт в мастерскую, где бы для него изготовили новые стекла, а шторы… тут я сама не справилась. Крепления тяжелых занавесей находились очень высоко под потолком двухярусной гостиной и, чтобы вернуть шторы на свое прежнее место, мне пришлось вызывать специалистов.

К вечеру третьего дня я уже всерьез начала подозревать, что он в отместку решил превратить мою жизнь в ад… Ну, или у него настолько вздорный и капризный характер, что такое поведение для себя он считает вполне обыденным и нормальным.

Анфиса Марковна, молча убиравшая после ужина все по местам, зыркнула на меня со словами:

– А, кофе ты не отнесла, что ли?

– Забыла… – устало вздохнула я, слезая со стула и глотая голодную слюну при виде своей еще не тронутой тарелки с едой. Сам-то он уже успел поесть, я отнесла ему ужин совсем недавно, но, видимо, позабыла про кофе, который он поглощал в безумных количествах и требовал в течении дня постоянно.

– Так, пойди и отнеси! Он ложится поздно и пьет его по вечерам тоже, – наставительно произнесла Анфиса Марковна, поставив передо мной чашку на блюдце с ароматным черным напитком.

– Так много кофе пить вредно, – проворчала я, но все же захватила его с собой и направилась в очередной раз наверх.

Хорошо, что одежду для таких пробежек по лестнице я выбрала удобную, а не как в первый раз. Здесь в домашней обстановке я носила простые джинсы, довольно старенькие, но комфортные и обыкновенную майку. Такой комплект одежды мне не жалко было бы в случае чего испачкать или повредить, так как по факту я выполняла обязанности не личной помощницы, а скорее личной служанки, не представляя, чем моему боссу вздумается нагрузить меня в следующий момент. Войдя в комнату, я увидела, что поднос с тарелками уже был пуст и стоял на прикроватной тумбочке, а сам мужчина углубился в чтение каких-то документов на экране монитора, сидя в своей огромной двуспальной кровати, облокотившись на подушки.

Он поднял голову и недовольно высказался:

– Наконец-то! Вы слишком медлительны! К тому моменту, как вы поднимаетесь сюда, еда и кофе уже остывают!

Я проглотила упрек, утешив себя тем, что завтра обязательно плюну ему в чашку, поэтому в ответ ничего не сказала. Он взял ее из моих рук, а я с чистой совестью пошла обратно, предвкушая свой сытный ужин, ожидающий меня внизу, который тоже мог уже остыть…

– Ай! Черт возьми! – услышала я за спиной и резко развернулась.

Владимир держал наполовину пустую чашку в руках, стряхивая с пальцев остатки напитка, лужица которого быстро впитывалась в одеяло, оставляя на белом пододеяльнике темное пятно. Он пролил кофе на себя! Осознав это, я чуть было не захихикала злорадно и торжествующе. Вот она, карма!

– О, Божечки! Какая неприятность! Все-таки кофе оказался слишком горячим? – притворно сладким голоском проворковала я.

Колючий взгляд, которым одарил меня мужчина мог бы пронзить насквозь кого угодно, но я в ответ лишь невинно хлопала ресницами, едва скрывая ехидство.

– Да, пожалуй, – мрачно пробубнил он.

– Ну, значит, не настолько я бесполезна, как вы все время повторяете. Пойду схожу за салфетками!

Я сделала шаг к двери, но он остановил меня:

– Уже поздно нести салфетки, да и мокрое пятно останется. Придется поменять пододеяльник.

– Хорошо, передам Анфисе… – беззаботно начала я и, не успев закончить услышала:

– Нет, это сделаете вы.

– Почему я?

– Анфиса Марковна – пожилой человек. Вы же не хотите заставлять ее бегать туда-сюда по таким мелочам? Сами справитесь, – тоном, не терпящим возражений, произнес он.

– Но разве обычно это не входит в ее обязанности?

– Обычно да, но сейчас у меня есть личная помощница и она как раз рядом. Зачем же звать кого-то еще?

Я растерянно всматривалась в его непроницаемое лицо, пытаясь определить, что он задумал, но кроме обыкновенного высокомерно вздернутого носа так ничего и не разглядела. Он просто издевался надо мной! Хотя, что уж там… Я же сама напросилась на эту работу, пообещав быть послушной и не спорить с ним, так что нечего и жаловаться.

– Ладно. Где у вас хранится постельное белье? – поинтересовалась я.

– Понятия не имею, – пожал плечами мужчина. – Об этом можете узнать у Анфисы Марковны.

Поскрежетав зубами, я отправилась вниз. Выяснив все, что нужно и прихватив с собой свежий пододеяльник, я вернулась в спальню. Подойдя к кровати и уставившись на мужчину в постели, я никак не могла решиться приступить к дальнейшим действиям.

– Ну, чего же вы ждете? Я вам помочь не могу, – он указал на забинтованную ногу, торчащую из-под одеяла. – Сами сказали, нужен покой, выполняю ваши же рекомендации.

Конечно, я не собиралась просить его помогать мне, но мысль о том, что мне придется заглянуть под его одеяло почему-то заставляла меня краснеть. Я пробежалась глазами по его обнаженному крепкому торсу, задержавшись на широких плечах. Притягивающие взгляд ключицы четкими очертаниями выделялись над мощной грудью, подкачанные мышцы которой натягивали бронзовую поросшую темными волосками кожу. Тело мужчины, сидевшего передо мной в постели и вольготно облокотившегося на подушки, выглядело спортивным и привлекательным без единого грамма лишнего жира. Разволновавшись, я опустила глаза на нижнюю часть туловища, скрывавшуюся под злополучным одеялом, ведь мне предстояло его снять, и я чувствовала себя ужасно неловко…

– Не нужно так нервничать, я там не голый, если вас смущает именно это, – заверил меня Владимир, заметив, как я таращилась на него уже некоторое время.

Кивнув, я решила покончить с этим делом, как можно быстрее, и стащила с него верхнюю постельную принадлежность. Действительно, на нем оказались спортивные домашние штаны и я, с облегчением выдохнув, закончила начатое.

– Могу я быть свободна на сегодня? – спросила я, забирая с собой грязный пододеяльник.

Сделав вид, что серьезно размышляет над этим, мой мучитель, наконец-то, ответил:

– Да, идите.

Молча развернувшись, я покинула спальню, а к тому моменту, когда снова устроилась за столом на кухне мой ужин уже остыл окончательно и