На железнодорожном переезде машину несколько раз подбро­сило, словно на минном поле, и Уолтера крепко мотнуло. Автобус шел быстро. Часы Уолтера показывали без двадцати шесть. Он под­нес их к уху — стоят. Зажав руль в левой руке, Уолтер прики­нул время, завел часы и поставил стрелки на пять минут восьмо­го. Через полчаса, по его расчетам, автобус должен был сделать остановку и выпустить пассажиров размяться.

Шоссе забирало вверх и поворачивало. Уолтеру пришлось при­тормозить: водитель автобуса переключил скорость перед подъемом. Далеко слева Уолтер заметил огни какого-то города. Он не имел представления, где они едут.

На гребне холма автобус сбавил скорость, Уолтер тоже. Он уви­дел, что автобус резко вильнул влево, и затаил дыхание: казалось, автобус вот-вот свалится вниз с обрыва. Продолговатый корпус автобуса исчез за плотной стеной черноты.

Уолтер въехал на гребень. Стена черноты оказалась купой де­ревьев; автобус остановился за ней на серповидной площадке перед придорожным рестораном. Уолтер миновал ресторан, проехал несколько ярдов, остановился на обочине и включил фары. Он вы­лез из машины и пошел назад к ресторану. Площадку освещала неоновая вывеска над зданием, загоравшаяся попеременно то крас­ным, то бледно-лиловым. В цепочке выбирающихся из автобуса пассажиров он высматривал миниатюрную подвижную фигурку, но что-то ее не видел. Подойдя ближе, он заглянул в автобус. Клары там уже не было.

Уолтер толкнул стеклянную дверь ресторана, вошел и огляделся. Ее не было ни у стойки, ни за одним из столиков. Он чувст­вовал себя так, будто играет на сцене — и играет убедительно, проникновенно — роль встревоженного мужа в поисках жены, за ко­торой он следовал по пятам, чтобы убить. Через несколько минут его руки сомкнутся у нее на горле, но на самом деле он ее не убьет — это всего лишь спектакль. Он только сделает вид. Убийст­во понарошку.

Уолтер стал наблюдать за дверью женского туалета. Он отвел глаза только раз, чтобы обвести взглядом стеклянную дверь, че­рез которую вошли несколько пассажиров, еще раз длинную стой­ку и — повнимательней — столики.

Потом он вышел наружу, обошел автобус, вернулся и занял место у конца стойки, в паре ярдов от женского туалета. Сверив­шись с висевшими над дверью часами, он перевел стрелки своих на 7.29. Тогда, в машине, он почти угадал.

— Сколько мы здесь стоим? — обратился Уолтер к мужчине, сидевшему за стойкой.

— Пятнадцать минут,— ответил тот.

Уолтер сделал несколько нервных шагов по направлению к две­ри, затем вернулся на место. По его прикидке, прошло около семи минут. Она, вероятней всего, в туалете. C другой стороны, Клара никогда не заходила в общественные туалеты без острой необхо­димости. Она их ненавидела. Уолтер резко обернулся и в упор посмотрел на мужчину, к которому только что обращался; тот первым отвел глаза. Медленным шагом Уолтер направился к выхо­ду. Одну стену ресторана целиком занимало зеркало, но Уолтер не рискнул в него поглядеться, а только усилием воли разгладил хму­рую складку, которая, как он знал, глубоко залегла между бровей и часто привлекает к нему внимание посторонних.

Уолтер поспешил к группе людей, стоящих у автобуса. Клары среди них не было. Он поднялся на цыпочки и заглянул в са­лон. Около трети кресел были заняты. А вдруг это не тот автобус? Но спереди было четко указано: Нью-Йорк — Питсбург. Не могли же два автобуса выйти одновременно в один рейс!

Уолтер перебирал пальцами в кармане пиджака. Он уже раз­мял книжечку спичек и теперь вытащил из кармана и бросил на землю размахренный комок. Он все ждал, ходил кругами вокруг автобуса. Пятнадцать минут вот-вот истекали. Он повернулся и столкнулся с женщиной.

— Простите!

— Простите! — произнесла она трескучим голосом и прошла мимо.

Уолтера прошиб пот. Уже и водитель автобуса вышел из рес­торана, и почти все пассажиры заняли свои места. Уолтер до боли в глазах всматривался в темноту на шоссе по обе стороны площадки, хотя понимал, что Клара не могла пойти размяться — это было на нее непохоже. Он перевел взгляд на освещенную дверь ресторана — никого. Надпись над входом «Радужный гриль Гар­ри» вспыхнула бледно-лиловым, потом красным.

Водитель завел мотор. Уолтер наблюдал, как он пошел по проходу, считая пассажиров, затем вернулся и выглянул в переднюю дверь.

— Одного не хватает,— услышал Уолтер.

Уолтер был уверен, что Клары. Он сжал кулаки в карманах. Водитель спустился, вошел в ресторан, что-то прокричал — Уолтер не слышал, что именно,— вышел наружу и подсадил в ав­тобус низенькую полную женщину.

— Вы не знаете, есть еще кто-нибудь в дамской комнате? — спросил водитель.

— Я никого не видела,— ответила женщина.

C того места, где стоял Уолтер, были видны освещенные участки шоссе в обе стороны, вход в ресторан, дверь автобуса. Мотор взревел, земля под Уолтером задрожала. Автобус подался назад, затем вперед и, описав дугу, выехал на шоссе. Уолтер задавил рвущийся из горла крик. Он вошел в ресторан, подошел к женскому туалету, хотел было открыть дверь и позвать Клару, но не решился и, хмурясь, вернулся на площадку.

Существовало только одно объяснение — Клара сошла где-то в Ньюарке, когда автобус останавливался перед светофором. Но как тогда с чемоданом — его-то она никак не успевала вытащить из багажника? Да и водитель только что ее искал. Кроме Клары, исчезнуть было решительно некому. Выйдя на шос­се, Уолтер посмотрел вперед и назад — ни души. Он бросился к машине. Пробежка его освежила, хотя, попытавшись остановить­ся, он поскользнулся на гравии и упал. Поцарапал руку, но брю­ки, кажется, остались целы. Повернув домой, он продолжал выс­матривать ее на шоссе. Затем перестал и выжал скорость.

Глава 15

Домой он вернулся в самом начале двенадцатого. Света в ок­нах не было. Он поднялся наверх — спальня пустовала. Спустил­ся вниз, все еще не утратив надежды увидеть в гостиной чемо­дан Клары или какие-то следы ее возвращения. Он закурил и заставил себя несколько минут посидеть на диване, ожидая, что вот раздастся телефонный звонок, который все разъяснит. Теле­фон молчал.

Он набрал номер Элли. Никто не ответил.

Уолтер сел в машину и поехал в Леннерт. Надо бы выпить бренди, подумал он. Его била, нервная дрожь, он боялся, а чего — сам не знал. Он чувствовал себя виноватым, словно убил ее собст­венными руками; его усталый разум возвращался к тем минутам, когда он ждал ее у автобуса. Он увидел себя идущим с Кларой по обочине