сначала в отношении познания, как некое предусловие для исследования всех непредсказуемо-творческих познавательных идей, затем в период увлечения анализом творчества русских писателей, односторонностью и узостью метафизики в отношении разрешения этической дилеммы автономии добра и его формализма и пустоты в этой самой автономии. Таким образом, эволюционируя в сторону религиозной метафизики, Гессен, обладающий острым метафизическим чутьем, на ней не задерживается, полагая в основе Царства Божия не умозрение, но волезрение, не просто чувство, но действенную любовь. То есть и здесь он оказывается на пороге метафизики, но на пороге, если так можно выразиться, с другой его стороны, противоположной той стороне религиозно-философской метафизики, которая ведет уже в сферу богословия, признавая свершившимся фактом биографии не только «трагедию добра и зла», но и «трагедию философии».

Закат либерализма (Русская версия Сергея Гессена)[195]

В. Б. Куликов

Современная политическая ситуация в России делает обращение к идее либерализма актуальной благодаря двум обстоятельствам. Во-первых, образовавшаяся идеологическая пустота после краха Советского Союза автоматически замещается хорошо отработанным традиционным идеологическим образцом, в качестве которого чаще всего выступает либерализм. Психологические основания такого замещения очевидны: если прошлое общественное развитие было заклеймено печатью тоталитаризма и социализма, то, следовательно, теперь, с точностью до «наоборот», к светлому будущему надо идти под знаком свободы личности и либеральных установок. Интерес к либерализму в политической науке чаще всего ограничен просветительскими тенденциями (главы в учебниках политологии, переводы классиков либерализма, комментарии переводов, разъяснительные материалы и т. д.). Но в значительной степени любопытны тенденции в современной политической российской жизни – и это второе обстоятельство, благодаря которому либерализм обращает на себя внимание. Речь идет о политической практике, и именно о практике формирования политических движений и партий, которые весьма вольготно наклеивают на себя ярлык «либерального» направления и с энергией делового задора и энтузиазма, не особо вдаваясь в либеральные «дух и букву», ведут активные избирательные кампании.

Итак, дело не в хрестоматийном интересе к весьма исторически яркому политическому течению, а в специфике его проявления на российской политической почве.

В этом отношении поучительна и плодотворна версия известного русского мыслителя – Сергея Иосифовича Гессена (1887–1950), изложенная в виде публикаций конца 20-х – начала 30-х гг.

Конечно, идеям либерализма отдавали должное и анализировали такие выдающиеся русские авторы, как Б. Чичерин, П. Новгородцев, И. Покровский, Б. Струве, но точка зрения Сергея Гессена на либерализм звучит наиболее современно. Наконец, Сергей Гессен – прекрасный и признанный педагог, поэтому его версия дидактична, подробным и ясным образом преподносит суть и эволюцию либеральных идей, именно в связи с развитием теории и практики русского социализма.

Сергей Гессен прозорливо предупреждает: «…крушение коммунизма должно повести к пересмотру социалистической теории, а отнюдь не означает торжество либерализма в целом… <…>.это показывает и несомненный для каждого беспристрастного наблюдателя факт распада либерализма, переживаемой им внутренней растерянности. Если в целом ряде стран, в том числе и России, либерализму в ближайшем будущем и предстоит еще пережить свой новый расцвет, то в масштабе мировой истории он, несомненно, вступит в полосу идейного кризиса, свидетельствующего уже о начале его заката»[196].

В данном случае эволюция либерализма тесно увязывается с эволюцией коммунистических идей, и крах последних неизбежно свидетельствует о закате самого либерализма. Временный расцвет либерализма в той же России возможен в ближайшем будущем, но, по всей видимости, это начало распада призрака либерализма. Новое политическое время одинаково чуждо как коммунизму, так и либерализму, поскольку они не в состоянии заимствовать друг у друга наиболее живые и плодотворные идеи. Более того, и либерализм, и коммунизм тесным образом сходились в понимании права как совокупности чисто отрицательных норм, которые препятствуют личностям в осуществлении их индивидуальной свободы действовать. Другим важным элементом, связывающим либерализм и коммунизм, являлся демагогический, доктринерский характер провозглашаемых принципов, не выходящих за пределы эмпирического минимума данности (эксплуатация, нищета, экономическое неравенство, классовое господство и т. д.). Теоретическая убогость обеих концепций (идеи свободы, равенства, братства) дополнялась лишь различными по степени интенсивности способами и методами осуществления этих идей на практике.

Определяющим моментом в закате либерализма, по мнению С. И. Гессена, оказалась внутренняя непоследовательность и противоречивость исходных установок, которая привела к образованию кардинально противоположных направлений в либеральном движении. К примеру, классический, или правоверный, либерализм мыслил отношение власти и личности как отношение взаимного безразличия, тогда как «новый либерализм» утверждает идею установления взаимных обязательств между государством и индивидом. Личность теперь вправе требовать от государства исполнения минимальных положительных обязательств (социальное страхование, право на труд, образование, пенсионное обеспечение и т. д.) в рамках коренных прав личности, в то время как основополагающей установкой классического либерализма была установка на невмешательство государства в частную жизнь индивида в какой бы то ни было форме. Свобода предполагала прежде всего невмешательство власти или других лиц в сферу существования отдельной личности. Теперь же государство обязано помогать отдельному гражданину, точно так же, как последний берет на себя обязательства выполнения положительных действий в отношении государственных институтов и других граждан. Свобода меняет свой потенциал в новом либерализме с отрицательного на положительный.

Другой либеральный принцип – принцип равенства, который ранее означал отмену привилегий для одних социальных групп и запрещений для других групп, в новом варианте либерализма наделялся положительным содержанием. Так экономические отношения равенства или конкуренции теперь регулировались определенными со стороны государства правилами «честной игры».

Равенство детей в получении образования сводилось в новом либерализме не к требованию отмены каких-либо привилегий, но в установлении и обязательном получении некоторых обязательных, установленных государством норм и стандартов образования. Классическая идея равенства модифицируется в идею установления равных возможностей для каждого индивида со стороны государства.

Посягательство государства на право частной собственности считалось смертным грехом в классическом либерализме, но в новом либерализме государство обязано предпринимать все меры в ограничении монопольной собственности и установлении антимонопольного законодательства, создавая для всех производителей одинаковые условия в проявлении частной инициативы.

Итак, коренное изменение либеральной точки зрения на задачи государства, которые получили возрастающее общественное звучание, повлекло за собой пересмотр вопроса об участии граждан в осуществлении государственной власти. Демократизация власти, путем расширения избирательных прав, совершенствования законодательной и судебной властей, означала не противопоставление власти народа и государства, но усиление государственных гарантий и обязательств перед каждым отдельным гражданином в осуществлении его прав на достойное существование. Но именно требование достойного существования и является основополагающим для практического содержания социалистической доктрины. Следовательно, новый либерализм сделал необходимый шаг, совмещая социалистические требования с идеей правого государства, к своему собственному исчезновению.

В то же время и классический либерализм, и новый либерализм остаются