Главное — не спугнуть Охотника. Он уже много диковин видел на мне и от меня, но не шарахается и не крестится истово, молитву не бормочет. Пристально смотрит, но не напряжен совсем.

То ли уверен так в себе, то ли это последствия ранения.

Охотники обычно не очень религиозны, живут природой и больше в нее верят, чем в богов при церквях.

Да и карающая рука Церкви от них далековато находится, не вызывает трепета и нарушение непреложных истин для того же города или села.

Пока хлопотал на стоянке и просился в гости, чувство голода притупилось. Но теперь запах сушеного мяса и аромат от котла в очаге снова стали терзать желудок. Есть захотелось просто невероятно, пришлось жестом попросить еды, Охотник удивился, но махнул на котел — накладывай, мол.

Принес котелок, снял допотопную крышку, и запах каши с мясом просто ударил по голове. Навалил миску и мгновенно все закинул в себя, работая ложкой. Организм требует еще и еще, и я вопросительно посмотрел на Охотника. Он к еде не притронулся.

Не до того, наверное.

Пристальный взгляд Охотника понемногу перестал настойчиво давить на меня. Видно, что демонстрация моего незаурядного аппетита немного успокоила его. Раз я так голоден, значит я обычный человек со своими слабостями.

Значит незачем ждать от меня неминуемого нападения, если мне приходится голодать и просить еду. Наверное, это как-то так выглядит в его глазах.

Он приподнял руку. Я жду, что раненый мне покажет, но у него оказались свои мотивы поведения:

— Тонс. Тонс Крагер, — выговорил отчетливо Охотник.

И еще что-то.

— Пришло время представляться, — понял я.

Пожал плечами на дальнейшие слова и назвался только что придуманным именем, похожим на имя Охотника по стилистике, и на мое старое тоже здорово похоже:

— Ольг. Ольг Прот.

Да, так будет лучше всего: и привыкну легко, и на местное имя похоже.

Совместный прием пищи, наверное, что-то означает в здешних традициях, если сразу во время еды Охотник назвал свое имя. Что-то вроде, как статус гостя получаешь, когда тебя пускают к себе и разделяют трапезу. Тонс тоже кинул в рот горсточку каши, похоже, что больше для ритуального закрепления знакомства.

Особой реакции на свое имя я не дождался: Тонс просто кивнул и как-то еще отмечать знакомство не стал. Похлопал по боку котелка и махнул — типа, все можешь съесть. Сам поднялся осторожно и отошел от стола.

Оставшаяся половина котелка кулеша, каши с мясом, улетела у меня за пять минут. Много я потерял энергии и даже вот так объевшись, еще не насытился.

Ладно, пора узнать, как устроена жизнь на стоянке и где брать воду, как помыть посуду и где расположен туалет. Вопросов много, но не спросить ничего, только жесты помогают общаться.

Тонс вернулся к столу, держа в руке мокасин своего погибшего напарника. Присел, долго и угрюмо смотрит на то, что от того осталось. Потом оглядел меня, видно, что без особой надежды, и на свою рану тоже глянул. Тяжело вздохнул и обратился ко мне, спросил что-то. Ответить я не могу нормально, и он быстро это понял, снова уставившись на мокасин.

Видя грусть по товарищу, которого Охотник считает однозначно погибшим, и еще по тому, что настроение у Тонса точно, как у человека, ждущего вскоре смерть, меня осенило!

Я обдумал свою пришедшую в голову мысль, потом еще раз покрутил ее по-всякому. И пришел к выводу, что пора действовать и донести до Охотника ту невероятную тайну, которую знаю пока только я один.

Пора порадовать Тонса, попробовать поднять ему настроение и главное ­– что свой статус в его глазах тоже.

Известие о том, что Зверь мертв бесповоротно, наверняка поспособствует всему этому. Похоже он не верит, что мы сможем отбиться от Зверя, и ждет скорой смерти от зубов местного Альфы. Я его понимаю: остановить такую зверюгу невозможно без ловушки и толпы загонщиков.

Поэтому я сначала позвал Тонса по имени, потом указал на мокасин, на рану на груди Охотника и как смог жестами спросил, кто это сотворил.

Охотник с недоверием поглядел меня и коротко ответил:

— Корт…

Так я узнал первое слово на местном языке.

Пришлось подхватить сучок и по мере своих способностей на разглаженной земле нарисовать большого свирепого кота, больше похожего на свинью в моем исполнении и потом, тыкая сучком в творение рук своих, спросить:

— Корт?

Тонс кивнул.

Дальше я отмерил расстояние в три метра от дерева и опять изобразил вопрос.

— Типа, такого размера?

Тонс опять кивнул и сказал: — Ка!

Вот и второе слово. Тогда я принял героический вид и скромно показал, как колю Зверя копьем и убиваю его.

Прямо как Георгий Победоносец! Но без коня!

Тонс не сразу понял, а, вернее, не сразу поверил в то, как я изображаю именно смерть Зверя. Недоверие в его взгляде немного уменьшилось после пары минут клятвенных заверений в том, что Корт мертв и лежит недалеко, всего через одну рощу. Я несколько раз показал, что живот Зверя проткнут, и в нем торчит обломок копья.

Охотник все же понял, что я абсолютно уверен в смерти Зверя и готов показать ему, где тот лежит. Приняв решение, он, несмотря на рану, быстро собрал мешок с разными ножами, прихватил еще веревок. Себе взял арбалет, мне вручил копье, взяв его из высокого куста.

— Там стоит и висит целый арсенал, — успел я заметить краем глаза.

А мои рогатину с дубиной он недоуменно осмотрел и бросил к дровам около очага.

Идет Тонс довольно быстро, вот крепкий мужик, и рана серьезная, и крови потерял много, а по нему и не видно ничего. Прошли рощу, и вскоре я увлек Охотника к месту, где лежит тело его товарища.

Тонс постоял пару минут над мертвым, пробормотал что-то, похожее на молитву, махнул ребром ладони на голову, тело, ноги. Как перекрестил товарища.

Поднял на меня глаза, благодарно кивнул и направился к Зверю по скрипучему песку, благо мертвое тело уже лежит на виду. Перед ним Тонс остановился и некоторое время благоговейно молчит, разглядывая огромную сине-серую тушу.

Нагнулся, потрогал дыру на брюхе, нащупал там конец дротика и покачал его, точнее, попробовал покачать. У него не получилось, тот плотно зашел на добрых пятьдесят сантиметров в тело. Взгляд, брошенный Тонсом на меня, оказался полон непонятности и сомнения.

По его искреннему мнению, я никак не тяну на убийцу такого Зверя.