Шрифт:
Закладка:
- Наверное, мне не стоило сообщать вам эти известия, - вздохнул Гоэллон. Он подобрал с земли сухую ветку и вертел ее в пальцах. - Здесь и сейчас, по крайней мере.
- Я вам благодарен, герцог. Мне никто не удосужился сообщить... - Фиор смотрел перед собой, не в силах оторвать взгляд от кружащегося на ветру листика. Казалось, что выпусти его из поля зрения - и он вовсе исчезнет... - Мио... зачем вы так с ней поступили? Она вас любила.
- Я надеялся оградить ее от всего, что может случиться со мной. Я не хотел, чтобы ее считали моей сообщницей, если до того дойдет дело...
- Хорошо же у вас вышло, нечего сказать!
- Да, у меня вышло отвратительно. Но давайте оставим этот разговор до лучших времен, если они случатся. В последнем я не уверен, но от переливания из пустого в порожнее того, что уже сделано и неизменно, они не приблизятся.
- Что с герцогом Алларэ? Он по-прежнему под арестом?
- Да. - Фиор передернулся, услышав это единственное слово. Еле слышный хруст: сухая ветка треснула в кулаке. - Это вы подсказали королю отправить Элграса именно в Брулен?
- Нет, он сам так решил...
- Изумительно... - Гоэллон склонил голову. - Я-то надеялся...
- А в чем, собственно, дело?
- В Брулене происходят весьма загадочные и опасные события. Отправка принца именно туда - едва ли случайность. Учитывая, что молодой барон Брулен связался с наследником Скорингов, а именно господин комендант Скоринг потерял эту вещь... - герцог указал на листок-лепесток, который Фиор так и держал, зажав между указательным и средним пальцем.
- Герцог, я ничего не понимаю. Элграсу что-то угрожает?!
- Не исключено.
- Я еду с вами!
- Нет, Ларэ, ни в коем случае. Вы понадобитесь мне здесь. Просто вам придется выйти из своего уютного леса и начать прислушиваться к тому, что происходит в столице. Найдите повод провести время во дворце, понаблюдайте за принцем Араоном и Скорингом, постарайтесь понять, что здесь творится. Только не попадайтесь на глаза этим двоим, будьте осторожны. И не вздумайте вступаться за герцога Алларэ, для вас это закончится еще хуже, чем для меня, и хорошо, если только для вас, а не для Реми впридачу. О принце же позабочусь я.
Властный голос, не просьба, а требование... Фиор не понимал, почему соглашается на все, что приказывает ему сделать герцог Гоэллон. Он не обязан был, и между ними лежала смерть Мио, обида за то, что герцог - не защитил, не уберег свою любовницу от гибели, не помог другу; не защитил и Элграса. Не был обязан, и все же знал, что подчинится и сделает все возможное.
Лист вяза, влекомый ветром, был уже неразличим. То ли упал на усыпанную мелким гравием дорожку, то ли улетел прочь за край аллеи - к горизонту, к рассветному небу. Фиор посмотрел на другой, пронзительно белый, лист в своих руках и с омерзением отбросил его прочь. Клочок бумаги не полетел - спланировал и упал между Ларэ и герцогом Гоэллоном.
- Я надеюсь, что хотя бы о принце вы позаботитесь, - зло сказал управляющий, сам понимая, что несправедлив в своих упреках: он-то не был на севере, не воевал - и ничего не сделал...
Оба поднялись одновременно - быстро, слишком быстро по меркам прочих людей, - и оказались лицом друг к другу. Роста они были одинакового и сразу встретились глазами; Фиору хватило краткого мига, чтобы отшатнуться и отвести взгляд. Лицо герцога на фоне рассветного неба казалось темно-смуглым, а глаза горели серебряным пламенем; сейчас он был удивительно схож с Противостоящим, не хватало лишь ворон на плечах. Но вместо надменной злобы лицо было искажено болью.
- Простите...
- Вам не за что просить прощения, Ларэ. Вы правы решительно во всем. Надеюсь, вы справитесь лучше меня, - герцог запрыгнул в седло. - Счастливо оставаться, невинный мой... - пауза, похожая на пощечину, взгляд сверху вниз. - И... Ларэ, постарайтесь уцелеть!
Фиор долго смотрел ему вслед, чувствуя, как горит лицо. Плащ остался лежать на земле у его ног. Дурная примета.
- Посмотрите-ка, кто идет! Какой сюрприз! Кертор, вы же достаточно благоразумны, чтобы не затевать объяснение во дворце? - Скоринг дружески взял Флэля под руку.
- Не беспокойтесь, я справлюсь... со своими чувствами.
Дружеский, ободряющий хлопок ладонью по спине; потом господин комендант устремился вперед, навстречу шедшему по коридору от королевского кабинета высокому человеку. Кертор впервые видел их рядом. Комендант Скоринг оказался на полголовы выше герцога Гоэллона и заметно шире в плечах; им, господином комендантом, вообще можно было затыкать бреши в крепостных стенах.
Флэль стоял у стены и делал вид, что разговор двух благородных господ - первого советника короля и коменданта столицы - его, светского бездельника, нисколько не волнует, а первого советника он ненавидит со всем пылом юности, и лишь уважение к месту, в котором они все находятся, мешает ему немедленно обнажить шпагу.
Будь на то воля Кертора, шпага вонзилась бы в спину Скоринга. Под левую лопатку, на два пальца пониже и на ладонь в сторону от хребта. Так, чтобы не сомневаться в том, что самые искусные лекари и ухищрения ему уже не помогут...
Господин комендант Урриан Скоринг мог считаться человеком, приятным во всех отношениях. В искусстве ладить с людьми ему было мало равных; Флэль мог бы назвать лишь двоих достойных соперников - герцогов Алларэ и Гоэллона. Все трое умели заставить и знакомого, и незнакомого сделать то, что им было угодно, заставить так, что человек прежде делал, а потом уже понимал, на что согласился, и, кажется, испытывал радость от выполнения просьбы или приказа.
Своеобразное волшебство, дар богов - или следствие опыта, владения неким особенным знанием? Кертор не мог определиться; точно знал от только одно: с алларским и эллонским герцогами он готов был общаться, и, если бы они удостоили его дружбой, был бы счастлив, а вот господин комендант, такой обаятельный, добрый и заботливый, заставлял его
