добавки в еду, вызывающей дикую диарею. Обедали мы с Софи только вдвоём на уютной кухоньке. На этот раз ничего еврейского, национального. Обычный украинский борщ со сметаной. На второе — среднерусские котлеты с картошкой и подливой. Заполировалось всё чашкой цейлонского чая с бутербродами.

Потом мы перетекли в гостиную и устроились на диване перед теликом, обнявшись. Показывали какую-то хрень про детский спорт. Мы больше болтали. Софи о гандболе, я о хоккее. Она очень удивилась, что я участвую в Золотой Шайбе. Пришлось признаться в своём истинном возрасте. Получил сначала от девушки болезненный тычок под рёбра, а потом она зашлась гомерическим смехом. Буквально каталась по полу.

— Значит, наврал отцу, что работаешь в центральном комитете комсомола? — проговорила она, всхлипывая от смеха.

— Истинная правда, — оскорбился я, — И нечего тут ржать.

Как ни странно, от новой информации Софи возбудилась ещё сильней. Повлекла меня в свою комнату, где мы не замедлили приступить к новому раунду любовных баталий.

— Софка, открой. Это Миня, — послышалось из-за двери после стука.

Уфф, снова пара часов промелькнуло одним мгновением.

— Что вы тут делали? — зачем-то сыдиотничал Миня.

Хитрит, или на самом деле не понимает? Эх, Миня. Душа твоя еврейская. Да за такую шикарную подставу я теперь готов любой концерт на заказ для тебя отыграть со стриптизом вприсядку. Если получится.

— Фотки разные просматривали, — ответил я с заново обнаглевшей мордой.

Деляга прибыл со своим косоротым сопровождением и обнаружил меня абсолютно здоровым и довольным, как слон. Попрощаться получилось только с Софи. Перемигнулись с ней. Уважаемый Лев Абрамыч был страшно занят в своём кабинете. Оттуда периодически раздавались душераздирающие крики.

На улице солнышко светит, лужи, теплынь, электрички свистят. Удалось распознать то место, куда меня завезли — район метро Войковская. Загрузились снова в диарейную Победу и погнали в некий крутой ресторан через всю Москву, куда-то на восток. Довольный моей покладистостью Миня уверял, что мне там офигенно понравится:

— Люди будут такие, просто закачаешься. А блюда такие отведаешь, что язык вывихнешь и месяц ничего больше в рот не захочешь брать.

Полтора часа туда шуршали, выехав за МКАД и проехав подмосковный Реутов. Захотелось погадить в красивом придорожном лесочке. Мордовороты пристроились меня конвоировать. Нунефигасе, что за девиантные поползновения? Куда я тут убегу? Да и зачем, если меня ожидает обалденная еда. После сногсшибательного секса — самое оно то для молодого организма.

Ресторан «Русь», к которому мы имели честь подрулить, сразу же прокачал по своей небесной инфе. Это заведение было очень популярным в позднее советское время. Публика собиралась самая разношёрстная. Артисты известные, спортсмены, уголовные авторитеты и прочие непростые совграждане любили здесь оттягиваться. Тот авторитет, с кем я не особо стремился свести знакомство, реально был крутой особой, если ради его днюхи ресторан целиком закрыли на спецобслуживание.

Натикало пол седьмого вечера. Праздник уже гремел вовсю голосами гостей, женским смехом и музыкой ресторанного ансамбля. Мои псы сразу же куда-то исчезли. У входа в шикарный банкетный зал стояли распределители. Они встречали гостей, отмечали их в особом списке и провожали до отведённых им мест за пиршественным столом. Меня не пустили, ибо в тех списках не значился. Вернее, значился, но под исковерканной фамилией Чеканов. Удалось кинуть косой взгляд на листочек в руках распорядителя. Возник шанс отволынить от выступления. Ничем хорошим мои эстрадные номера перед многолюдными толпами не кончаются, как выяснилось. И не только для меня.

Миня слегка растерялся и принялся уверять, что скоро всё будет на мази. Проводил меня до бара и шепнул, что тут можно заказывать всё, чего только душа пожелает. Всё оплачено. Бармену было поручено меня опекать и не позволять сильно напиваться. А вот это ты напрасно Миня сказал. Обидно, даже огорчительно! Бармен Жорик с какими-то шалыми глазами, до невозможности похожий на раннего Венсана Переса, показал холодной улыбкой, что принял слова деляги к сведению.

Я взгромоздился на стул у барной стойки и налёг на коктейли. Конечно же, не молочные. Бедновато как-то тут с выбором. Названия уж больно не взыскательные: «Маяк», «Карнавал», «Жар-птица», «Вишнёвый», «Апельсиновый», несколько коблеров, по вкусу напоминавших обыкновенный компот. Кофе с ликёром так и назывался — «Кофе с ликёром». С него я и начал, с интересом наблюдая со своей жёрдочки за праздничными мельтешениями по соседству.

Столы в огромном ресторанном зале были соединены в букву П и сервированы воистину по-царски. Центральные места этой композиции с цветами, бутылками вина и кулинарными изысками были пока свободны. На оставшейся части пировали люди с вполне благопристойной внешностью, приличествующей каким-нибудь профессорам в вузе, или деятелям культуры. Блистающие бриллиантами женщины в возрасте были, скорее всего, их жёнами, а не марухами — воровскими подругами. Те, кстати говоря, тоже несложно угадывались своими манерами и яркой раскраской. А вот криминальных рож наблюдалось исчезающе мало. Словно на банкет на случаю окончания научной конференции попал, а не на воровской междусобойчик.

А вот это уже интересно. Народный певец Дагестана Йосик Кабздон неожиданно попал в поле моего зрения, сидящий за столом с куском мяса в руках, надеюсь, не кошерным. Есть ли такое место, куда бы не смогла прошмыгнуть эта пронырливая субстанция? Даже сортир Брежнева вряд ли будет от него неприступен. Молодой широколицый Юра Антонов улыбался рядом сидящей даме. Не ожидал, чесслово от него такого выкоблянса. Я о нахождение его здесь, а не про улыбку даме. Ого, и Микитка Михалков тут со своими идиотскими усами, увлечённо пожирающий салаты. Сложно найти ещё одного такого человека, которому решительно нельзя улыбаться. Сразу же тогда проявляется в облике чего-то мерзостное. Увидел этих красавчиков не сразу, потому что сидели почти в конце стола.

Музыканты на эстраде, нарядно одетые в бежевые пиджаки и тёмно-синие брюки, исполняли на эстраде цыганскую песню «О, песня звонкая». Зона бара находилась в аванзале, то есть в своеобразном зале ожидания. Или отдыха, смотря с какого ракурса посмотреть. Кроме стойки с высокими стульями и мягкими кожаными диванами вдоль стен, здесь отдельно располагалась пара столиков со стульями. Сюда заскакивали и приземлялись любители глотнуть холодненького и пенистого чешского пива в розлив, быкастые ребята из охраны почесать языками и сильно намарафеченные марухи, любительницы пососать коктелю через соломинку.

Я сосредоточенно зависал со своими коблерами, втайне завидуя Йосику, расправляющемуся с