Шрифт:
Закладка:
Булат не зря понадеялся на свой острый глазомер, который его и в профессии никогда не подводил. Колечко пришлось впору. А реакция Гули пролила немного бальзама на его недовольство по поводу платья.
— Нравится?
Она кивнула, зачарованно глядя на кольцо. Так, ну с этим все ясно. Девочку надо баловать. Она явно балована отцом, но муж — это же совершенно другое дело.
— Спасибо.
Твое «спасибо» — то, что ты моя. Ну, почти.
— Хочешь, сходим завтра куда-нибудь?
— А куда?
— Куда ты хочешь. Но желательно туда, где не надо много и долго ходить.
Гульнара улыбнулась. У нее все-таки необыкновенно красивая улыбка — и яркая, и мягкая одновременно.
— Экоторопы в парке исключаем?
— По возможности.
— Давай сходим в театр?
— Давай. Только я в этом не особо разбираюсь.
— Я посмотрю, куда на завтра есть билеты.
— Договорились.
* * *
На следующий день Булат заехал за Гулей к ней домой — они так договорились. И первым, кого он увидел, когда ему открыли дверь, был Рустам.
— Здравствуй, Булат, — Рустам протянул руку. Булат ее с удовольствием пожал.
— Здравствуй, Рустам.
— А мы с Гулей соседствуем, — Рустам кивнул на две двери за своей спиной. — Холл общий, а квартиры разные.
Очень удобно. Булат не мог не оценить мудрость Ватаева-старшего. Дочь вроде бы живет отдельно, но под присмотром старшего брата. Браво, Марат Хасанович, безо всякой иронии браво. Булату очень нравилось то, что у Гули за стенкой живет Рустам.
Левая из дверей открылась, оттуда выскочила маленькая лохматая собачонка и с визгом кинулась к Булату. А потом передними лапами уперлась ему в ногу и отчаянно завиляла хвостом, звонко повизгивая.
— Вот же собака пониженной социальной ответственности, — фыркнул Рустам. — Винни, а ну фу!
Винни уже подпрыгивала от возбуждения. Булат наклонился и погладил собачку по шелковистой шкурке.
— Ее можно взять на руки?
— Есть риск, что она от восторга обмочится тебе на пиджак.
— Не выдумывай, никогда такого не было.
Булат разогнулся. У него выдержка получше, чем у Винни, конечно. Но шанс обмочиться от восторга есть.
Гуле все-таки исключительно идут платья. Сегодня какое-то особо красивое. И сама она сегодня как-то по-особому красива. Грива темных волос, перекинутых на одно плечо, крутой разлет черных бровей, миндалевидные глаза, тонкий, с изящной горбинкой нос, капризный изгиб пухлых губ — в этой девушке было прекрасно все. А самым прекрасным было то, что это его девушка. Его без трех недель жена.
— Винни, домой!
Песик проигнорировал слова Гульнары, продолжая обтирать штанины Булата.
— Ты, наверное, и не знал, что тебе досталась жена с приданым.
— Не говори глупостей, Рус, — одернула брата Гульнара.
Рус наклонился и поднял собаку на руки. Она смотрела на Булата черными бусинами глаз и отчаянно махала хвостом.
— Пожалуй, я тебя усыновлю, Винни. Точнее, удочерю. Этим двоим, — Рус повернул песью морду в сторону Гульнары и Булата, — в ближайшее время будет не до тебя.
— Ты снова говоришь глупости.
— А как же медовый месяц? — не унимался Рус.
— Перестань! — Гуля резко развернулась и взяла с полки сумочку.
Рус пожал плечами и повернулся к Булату.
— Вы куда собрались?
— В театр.
— Ой, не поддавайся! Она тебя потом по театрам и концертам затаскает.
— Еще одно слово — и я скажу Карине, что ты про нее спрашивал.
Булат не знал, кто такая Карина. А на Руса эта угроза произвела видимый эффект, потому что он замолчал. Гуля победно вздернула нос и взяла Булата под руку.
— Пойдем.
* * *
Спектакль был какой-то, кажется, интересный. Но Булат все равно несколько раз терял нить представления. Он смотрел на тонкий профиль Гули, на мягкий отблеск темных волос, чувствовал легкий аромат ее духов.
Это его жена. Три недели ерунда. Чем больше проходило времени, тем больше Булат уверялся, что самбуке он должен поставить памятник. Если бы не она — дело у него с Гульнарой дальше переглядывания не зашло бы, Булат это понимал. Он тогда был слишком…. Слишком затраханным и уставшим, чтобы расчехлиться на полноценное ухаживание.
Но жизнь его радикально взбодрила и поставила в ситуацию, когда надо было действовать, без вариантов. Булат вспомнил, как увидел Гульнару в ванной своего номера, завернутую в коврик — и улыбнулся. Вот это спектакль — так спектакль. А Булату в антракте предстоит собственное важное представление.
* * *
В антракте они пошли выпить кофе в буфете. Правда, Булат предложил шампанского, но Гуля отказалась. Она же себе дала обещание по поводу алкоголя. Да и голову хотелось иметь максимально ясной.
Присутствие Булата ее волновало. Гуля смотрела на мужчину, который шел от буфета с двумя чашками кофе, и повторяла себе: «Это мой муж. Без трех недель муж. Он мне вчера кольцо подарил».
Гуле казалось, что на них многие смотрят. Особенно на Булата. Она впервые вышла куда-то с мужчиной, которого… которого она имеет право назвать своим. Какие-то три недели — и он станет ее мужем официально. И Гульнаре хотелось всем женщинам, которые на него смотрят, тыкать в лицо это кольцо — пусть и не обручальное, но подаренное им.
Булат поставил на стол чашки, сел напротив.
— Я взял тебе к кофе шоколадку, — он полез в карман пиджака и действительно выложил на стол маленький квадратик в золотой фольге. — И еще кое-что.
Гуля смотрела на это «кое-что»: выложенную на стол между чашками вытянутую красную бархатную коробочку.
— Это тебе тоже дали в буфете?
— Не совсем.
Гуля подняла взгляд на Булата.
— Ты же вчера подарил мне кольцо.
— Это было вчера. И здесь не кольцо.
По форме футляра было видно, что не кольцо. Гуля никак не могла понять, что она чувствует. Да, какой-то почти детский восторг от подарка. Но и что-то еще.
— Ты не обязан, Булат.
— Я ничего не знаю про «обязан» или «не обязан». Я хочу. А ты не хочешь посмотреть?
Гуля медленно протянула руку и взяла футляр. Внутри оказался невероятный красоты браслет.
— Это в комплект к кольцу. Можно, я тебе надену?
Гуля снова завороженно кивнула, протягивая ему руку.
— Это же очень дорого… — прошептала она.
Булат лишь хмыкнул.
* * *
Есть что-то особое
