не умеет выбирать удачные места для открытия пекарни. Одна у него находится так, что я её еле нашёл. Неужели он этого сам не видит? И при этом у него там отличное обслуживание. Я купил на пробу пирожок с капустой и оценил старание персонала. Пирожок был горячий, вкусный и свежий. Но дорого, это тоже отпугивает. И всё впустую, народа почти нет. С улицы пекарню не видно, а для студентов дорого, хотя там недалеко университет.

Это было интересно. Я не видел смысла открываться в центре города. Аренда была высокой, и она могла не окупиться.

— А что со второй? И со старой пекарней?

Я сам не заметил, как меня захватил отчёт брата.

— Это самое занимательное. Значит, вторая открыта в удачном месте. Сразу видно, что вот «Роман с хлебом». Аренда там высокая, специально посмотрел цены, но окупалось бы при такой хорошей проходимости, если бы не одно но. Я сразу зашёл и заметил, что людей мало. Не понимая, почему, подошёл к продавцу. На меня посмотрели так, словно я должен человеку и не хочу отдавать. На мою попытку уточнить состав булочки, ответили на грани хамства. На месте покупателя, я бы в следующий раз подумал, хочу ли я сюда приходить.

Я купил пирожок с капустой и булочку с изюмом и понял, что они вчерашние. Даже не знаю, почему владелец не видит, что здесь у него работают такие продавцы. Потом я приехал в его старую пекарню, и там всё отлично. Людей много, выпечка свежая и продавцы вежливые.

Для своих пекарен я подумал, что надо будет ввести правило периодически направлять тайных покупателей совершать покупки. Для меня было немыслимо такое отношение к посетителям, и заставило задуматься. Больше всего я боялся потерять доверие людей.

— Он совсем не следит за тем, что происходит в его пекарнях?

Брат задумался:

— Скорее всего, но говорит это о том, что если конкурент не закроет пекарни в центре, они будут только приносить убытки.

— Ига, ты будешь рад?

— Мне всё равно. Мы лидеры, и теперь уверен, что нам ничего не угрожает. Это главное. Если нужно моё мнение, я всегда готов подсказать тебе и помочь, но сейчас это твой бизнес. И я в него не вмешиваюсь.

Теплота в сердце поселилась от его слов. Игнат так много сделал для меня. И уважает моё мнение, зная, что мне не надо лидерства. У меня желание просто развивать сеть и получать доход, чтобы сын ни в чём не нуждался.

Я вспомнил, что даже не поделился с братом моей новостью, и теперь наклонился к нему, чтобы сказать её, как маленькую тайну:

— Ига, познакомился неделю назад в пекарне с девушкой и её дочкой. Мы сходили со Снежаной на прогулку два раза. Она интересная в общении. Сейчас в разводе и рядом с ней так комфортно.

Я говорил брату правду. Снежана излучала доброту и тепло, и это чувствовалось. Было видно, что она очень любит свою профессию и показывала мне фотографии выполненных проектов, рассказывая о ландшафтном дизайне. Никогда бы в жизни не мог подумать, что человек может так виртуозно создавать прекрасные сады.

Глаза брата округлились, и он зашептал:

— Я был бы за тебя рад. Но что ты сам думаешь?

Пока себя не понимал. Мне казалось, что я предаю память жены.

— Ига, я не уверен, что готов к новым отношениям. И ты знаешь, Снежана хоть и в разводе, но ведёт себя настороженно. Это понятно, что прошло мало времени с начала нашего общения. Но в её взгляде кроется испуг и сомнение. А движения кажутся закрытыми, и создаётся впечатление, что она тоже не готова. Видимо, у неё был тяжёлый развод, который оставил шрам на душе. Но подробно об этом мы не говорили. Просто нам интересно друг с другом, и это видно по её глазам.

В голосе брата послышала поддержка:

— Возможно, Иго пришло время встретить человека с таким же раненым сердцем. Но решать тебе.

— Я пригласил её на прогулку завтра. Со временем станет понятно, что каждый из нас ждёт от нашего общения.

Брат встал, и мы пожали друг другу руки:

— Иго, однажды боль от потери Нины заживёт окончательно, и ты сможешь открыть сердце для другой девушки. А сейчас поеду домой. Побудем с Машей вдвоём, пока наши сорванцы у родителей. Степан уже придумал себе прозвище и называет себя Степной вихрь, а Евдоким насупился, и в машине целый день об этом думал. Макар ещё тебе не называл своё имя?

Я понял, как соскучился по сыну, и решил, что приеду после работы и сразу ему позвоню. — Нет, тоже думает.

— Как наша любимая книга увлекла наших сыновей, правда, Иго?

— Даже не ожидал, Ига.

Мы рассмеялись, и брат ушёл. А через два часа я поехал домой.

Сразу же позвонил сыну, и когда услышал звонкий голосок, произнёс:

— Привет, Макарка. Как день прошёл?

— Привет, папа. Я придумал прозвище, но немножко боюсь, вдруг над ним будут смеяться братья.

Надо постараться развеять сомнения сына.

— Ты расскажи мне, и любое прозвище индейца имеет смысл, если его правильно донести клану. Помнишь, что я тебе рассказывал в книге?

— Да, но мальчику оно не подходит, а я о маме думал. Ты по ней скучаешь?

Я понимал, что сыну не хватает мамы. И сам потерял частичку сердца и не мог до сих пор найти.

— Очень, сын.

Сразу почувствовал, с какой грустью ребёнок произнёс:

— Тогда я буду называть себя Мамина Любовь. Она нас сильно любила.

Сердце разлетелось на тысячу осколков, а на глазах появились слёзы. Я держался из последних сил, чтобы сын не догадался о том, что я раскис. Губы сводило судорогой, но я попытался говорить твёрдым голосом:

— Мама была бы рада. Главное, то, что ты чувствуешь, сын. Я уверен, что Стёпке и Евдокиму оно тоже понравится. Как и мне. Очень хорошее прозвище. Я тобой горжусь и люблю тебя, Макарка.

Голос сына повеселел, и он сказал:

— И я тебя люблю, папа. Спасибо, что ты у меня есть. Буду гордо его носить и стану великим вождём, как в книге.

После разговора с сыном я лёг в постель и не мог остановить поток слёз. Прозвище разбередило мне сердце, и оно плакало от тоски. Я был сильным ради сына, а Макарка хотел быть сильным ради меня, несмотря на свой возраст.

Мы не показывали друг другу, как нам не хватает Нины, но каждый нёс свою боль. Я хотел бы изменить жизнь,