Шрифт:
Закладка:
Одновременно с этим происходили и другие интересные вещи. Базим вдруг дико взревел, неуклюже подпрыгнул и закрутился, хватая себя за задницу обеими руками. Филиш резко повернулся к капитану, рука его скользнула под пиджак, и капитан тотчас почувствовал, как что-то тяжело шлепнулось ему прямо в ладонь. Безо всякого удивления он увидел, что это бластер, поднял оружие и выстрелил над головой Филиша. Но нужды в этом особой не было: Филиш тоже принялся прыгать и вертеться, как Базим. А Суннат бросилась вверх по лестнице, преследуемая дымящейся кочергой.
У ног капитана что-то звякнуло. Это оказался еще один бластер и ключ. Потом до него донесся шумный всплеск, и он увидел, что Базим и Филиш сидят рядком в ванне. Суннат исчезла. Кочерги тоже не было видно.
Капитан опустился на колено, вставил ключ в замок на кандалах и повернул. Кольцо расстегнулось. Он сунул второй бластер в карман, поднялся на ноги и подошел к Гот. Партнеры смотрели на него с ужасом и старались поглубже залезть в ванну.
— Спасибо, капитан! — ясным голосом сказала Гот. — Я все ждала, когда же ты наконец прищучишь этих макак!
Капитан сразу не нашелся, что ответить. Он-то прекрасно знал, что это не ватч случайно залетел сюда, а действует сама Гот. Он хмыкнул и стал распутывать веревки у нее на запястьях. Потом коснулся прожженного рукава ее куртки:
— Не обожгло?
— Не-а. — Гот улыбнулась ему. — Даже горячо не было. — Она поглядела на Филиша и Базима. — А вот этим здорово досталось — я им полные карманы раскаленных углей насыпала!
— Я так и понял, — сказал капитан.
— Капитан, кто-то идет! — встревоженно воскликнула Гот.
Это оказалась довольно большая группа людей. На лестнице застучали сапоги, и с десяток полицейских в мундирах заполнили подвал, вытащили бластеры и взяли всех на прицел. Их командир, заметив капитана и Гот, направился к ним.
— Ах, ваша мудрость, надеюсь, вы не пострадали? — осведомился офицер. — Примите от имени нашего даала самые глубокие и искренние извинения в связи с этим происшествием. Мы, к сожалению, слишком поздно узнали о планах этих негодяев и не смогли вмешаться вовремя и избавить вас от необходимости их наказывать. — Он бросил на несчастных партнеров взгляд, полный презрения. — А теперь, с вашего разрешения, я хотел бы побеседовать с вами наедине. А мои люди пока уберут отсюда эту шваль.
Добирались они долго по извилистым горным дорогам, и каким бы впечатляющим ни казался Дом Грома издали, по мере приближения к нему становилось ясно, что он сильно запущен и разваливается, подобно многим старым домам в Зергандоле. Скупость даала давно вошла на Ульдуне в поговорку. Очевидно, она распространялась даже на содержание столь важных правительственных учреждений, как суд.
Здание Малого Суда было совсем ветхим, однако кишело не слишком таившимися шпионами и охранниками. В холлах и коридорах поблескивало металлом различное тяжелое вооружение, по всей видимости, находившееся в превосходном состоянии. Офицеры эскорта остановились перед открытой дверью, с поклонами пригласили посетителей войти и тихонько притворили за ними дверь.
Это была комната без окон, хорошо обставленная, стены увешаны тяжелыми шпалерами, явно оставшимися от былых времен. Седмон встал им навстречу. Одет он был в длинную черную хламиду; на голове возвышалась похожая на шлем шапка из зеленого бархата, закрывавшая половину лба и спускавшаяся до самого основания шеи.
Седмон весьма сердечно приветствовал гостей, называя их по именам (разумеется, новым, полученным в его же департаменте), и извинился за неприятности, которые причинили им Суннат, Базим и Филиш.
— Моим первым побуждением, — заявил он, — было немедленно предать негодяев смерти!
Капитан сразу почувствовал себя крайне неуютно, тщетно пытаясь избавиться от мысли о том, как палач сдирает кожу с «этой мерзавки Суннат», а та корчится от боли.
— Может быть, нет необходимости расправляться с ними столь жестоко, ваше величество? — сказал он.
— Вы очень великодушны! — благосклонно заметил Седмон. — Впрочем, этого и следовало ожидать. Ведь вы, в сущности, уже наказали Базима и Филиша, как мне представляется…
— Да, они получили по заслугам, — подтвердил капитан. Даал прокашлялся и продолжал:
— Я считаю, что Базим и Филиш являются весьма ценными работниками, когда не берут на себя слишком много. И они сознались, что действовали так исключительно из страха перед Суннат. Если вы пожелаете, я могу освободить их — пусть закончат переоборудование вашего корабля. Но с одним условием: они не имеют права требовать с вас платы! Ни одного маэля! Все работы будут выполнены за их счет! Удовлетворяет ли вас такое решение, ваша мудрость?
Капитан поспешил заверить даала, что это так.
— Открытым остается вопрос о Суннат, — продолжал даал. — Приглашаю вас в зал Малого Суда.
В зале вдоль зеркальных стен сидело несколько чиновников. Седмон тоже уселся и предложил своим гостям занять кресла рядом с ним. Минуту спустя двое солдат ввели через боковую дверь Суннат. Она вздрогнула, заметив капитана и Гот, и отвела взгляд в сторону. Ночь она явно провела очень скверно. Лицо было в пятнах, осунулось, и она нервно моргала покрасневшими веками.
Ни одна из сторон даже не упомянула о таинственной супер-тяге, которую Суннат пыталась заполучить. Видимо, ее предупредили, чтобы ничего не говорила об этом в суде.
Седмон бросил взгляд на капитана и обратился к Гот:
— Поскольку самые гнусные намерения преступницы были направлены против вас, ваша юная мудрость, — сказал он, — представляется целесообразным, чтобы вы сами решили, каким должно быть ее наказание.
Суд замер. Гот встала.
— Было бы еще более целесообразным, Седмон, — произнес чей-то незнакомый голос рядом с капитаном, — если бы я сама привела приговор в исполнение…
Капитан вздрогнул. Говорила вроде бы Гот, но голос! Это был вовсе не ее голос! Весь состав суда безмолвно уставился на Гот. Даал кивнул.
— Хорошо. Пусть будет так, как сказала ваша мудрость…
Гот прошла вперед и остановилась в нескольких шагах от Суннат. Капитан не видел ее лица, но чувствовал, что воздух вокруг буквально пронизан волшебством, и сразу догадался, что сюда устремилась клатха. Мельком он заметил, что лицо даала напряжено до предела, а взгляд чрезвычайно внимательный; Суннат вся побелела от страха.
— Посмотри в зеркало, Суннат с Ульдуны!
И снова это сказала не Гот! Что же происходит? По спине у капитана поползли мурашки, перед глазами поплыл туман, потом он снова стал видеть все отчетливо, а странный голос между тем продолжал вещать. Голос был низкий, мягкий
