происходит в этом помещении, наполнено неловкостью. И почему Барсик молчит? Мог бы заполнить тишину своей постоянной болтовней.

— Так удобнее?

Пока я стояла, краснела и пыталась понять, что происходит, ректор стянул рубашку и повернулся спиной. Мои глаза округлились. Со стороны спины дыра была больше, чем со стороны груди?

— Чем это Вас так?

— Отвечу, как ты расскажешь, почему не стала полагаться на друзей и занялась самообучением.

Я тяжело вздохнула. Похоже, он не привык сдаваться. Отвечать на вопрос не хотелось, но очень хотелось узнать, что же с ним произошло.

— Сегодня они есть, — у ректора действительно широкая спина. За одеждой это не очень бросается в глаза, но когда он вот так сидит, пока я наношу мазь, она кажется огромной. Или, может, это я такая маленькая. Что за мысли? — А завтра никого нет, — закончила мысль.

Мазь воняла, и очень хотелось помыть руки. Но сначала надо было перебинтовать некроманта. С этим он точно не справится самостоятельно.

— Насколько же сильно ты боишься потерь?!

Это был не вопрос. Да и не уверена, что должна была его услышать. Ректор сказал это тихо, просто я оказалась ближе, чем должна была, когда почти обняла его за плечи, перекинувшись через здоровое плечо. В этот момент он обернулся, и мы оказались лицом друг к другу. Наши носы почти соприкасались. Я услышала, как он втянул воздух в тот самый момент, когда сама затаила дыхание. Где-то под ребрами зачесалось, а мир начал тонуть в тумане его глаз. Если смотреть в глаза ректора на таком расстоянии, то от них веет теплом. Обычно две льдины в сером мареве превращались в уютный океан. Никогда не видела океана вживую, но те рисунки, которые были в книжках, были окрашены в серый цвет.

— Ну и что ты с этим будешь делать?

Голос Барсика разлетелся эхом внутри сознания и вернул мир в привычное состояние. Состояние, в котором ректор закрыл глаза, сделал еще один глубокий вдох и ответил на вопрос, который, видимо, адресовали ему.

— Явно не то, чего по-настоящему хочется.

Я отодвинулась, а затем и вовсе слезла с софы, на которую села, чтобы удобнее было обрабатывать рану. Дыхание выровнялось, но сердце продолжала отчаянно рваться из груди. Что же происходит?

— И долго сможешь противиться? — Барсик вытянулся и широко зевнул. Меня не интересовал чужой разговор, пока он не касалось моих интересов. Тем более, пока эти двое болтают, я могу успокоить сердце.

— Ума не приложу, — устало ответил некромант, а затем обратился ко мне. — Эль?

— М-м-м? — слишком резво ответила я.

— Давай ты будешь подавать бинты со спины, а я перехвачу и сам сделаю перевязку.

— Да.

Хорошо, это он придумал. Правда, стало обидно, что от меня никакого проку нет. Раненому мужчине приходится заботиться о себе самостоятельно. Я ни о ком не могу позаботиться. А все потому, что он позволил себя ранить.

Это была странная рана. Маленькая точка со стороны груди, имела рваные широкие края на спине. Какое заклинание способно на такое? И как опытный маг, не смог отразить его.

— Вы не сказали, что случилось.

Если уж я дала ответ на его вопрос, то имела полное право потребовать ответа на свой. Была готова к тому, что он попробует уйти от ответа, но, к моему удивлению, некромант не спорил.

— Ах да, у нас же был уговор, — усмехнулся мужчина, принимая протянутые мной полоски ткани. — Я перехватил чужую стрелу, а когда вернулся, уснул от звука твоего голоса и не успел перевязать. Ничего серьезного, пройдет.

Стрела. Так вот, что это было. Стрела. То есть на него напал даже не маг, а человек. Не зря маги так отчаянно борются за то, чтобы у власти был обладающий силой, а не простой смертный. В мире было бы спокойнее.

— Как это, «перехватил»?

Моя ладонь опустилась на плечо мужчины, который фиксировал бинты. Он обернулся вполоборота, натягивая полоски потуже, и сказал то, что мгновенно вывело из себя.

— В том пабе, где ты так часто бывала, произошла заварушка. В Лизи метились и… Ай.

Оказывается, маленькая женская ладонь, сжимающая раненое мужское плечо, способно причинить достаточно боли, чтобы прекратить неприятный разговор.

— Эль…

— Вы опытный маг и, как я слышала, довольно талантливый воин. Могли бы и не позорить академию таким провалом.

Я развернулась и направилась к столу. Ах, вот оно что… Он спасал Лизи.

Позор! Не смог отразить стрелу, потому что был слишком увлечен Лизи. Той самой прекрасной и загадочной Лизи.

— Пи, — пропищал мышонок.

— Завтра закончим, — ответила я, сгребая в охапку стопку книг. А вот что делать дальше, я и не подумала. Работы на сегодня осталось немного, но очень уж не хотелось дольше оставаться в покоях ректора. Было желание оставить все и уйти, но захламленный стол ректора не позволял считать задание выполненным. Я посмотрела по сторонам в поисках решения и нашла. Подошла к дальнему углу, в которой стояла огромная ваза, сдвинула ее ногой в сторону и сбросила все книги.

— Эль?

— Мы завтра все закончим.

Глаза б мои его не видела. Я еще дура, переживала, что бедный несчастный ректор страдает от боли, а он просто пытался произвести впечатление.

А-а-а-а-а, что ж так злит все это.

— Книги-то при чем?

— Я же сказала, что мы завтра все уберем.

Вот сейчас вернусь к себе и спалю что-нибудь. А хочется кого-нибудь. Например, ректора.

Попинала книги, загоняя их в дальний угол, и развернулась, намереваясь покинуть покои некроманта. К сожалению, он стоял прямо передо мной, засунув руки в карманы. Расстегнутая рубашка открывала идеальный торс, местами криво перевязанный нашими общими усилиями.

— Это второй раз.

— Что?

С трудом смогла отвести глаза от его кубиков, переключаясь налицо. И снова столкнулась с тем, чего раньше не доводилось видеть. Совершенно безжизненные глаза излучали тепло и… не знаю, что это была за эмоция, но, казалось, ректор выиграл в конкурсе на лучшее приготовление пирога. А на губах застыла победоносная, но не надменная, а счастливая улыбка.

Сегодня определенно странный день.

— Это был второй раз, малышка. На третий у тебя не будет шанса отвертеться.

— Я не…

— Я предупредил.

Если бы хоть кто-нибудь мне рассказал, о чем идет речь, было бы прекрасно, но этого не произошло. Мышонок сказал: «Пи», и направился к выходу. Кот потянулся в кровати и спросил у ректора: «Значит, ты все решил»? Сам же некромант ответил, короткое: «да». На меня же никто просто не обращал внимания.

А потом они же начнут меня доставать тем, что я должна