class="p1">Ни в тот, ни на следующий день Горожанин, несмотря на близкие товарищеские отношения с семьей Судоплатовых, с которыми познакомился во время службы в НКВД Украины, не рассказал им о разговоре, состоявшемся в кабинете Слуцкого. Таковы были суровые правила спецслужбы — знать только то, что входит в круг твоих прямых обязанностей.

Все эти дни Павел занимался бумажной рутиной и не подозревал о том, что его ждет в ближайшие дни. Неожиданный вызов в кабинет руководителя разведки Слуцкого он скорее связывал с последней информацией по ОУН, поступившей из НКВД Украины. Во время доклада Павел ловил на себе испытующий взгляд Слуцкого и терялся в догадках. Разгадка наступила вскоре и ошеломила его. Слуцкий предложил ему перейти на нелегальное положение и под легендой украинского националиста внедриться в ОУН и не просто внедриться, а войти в ближайшее окружение ее главаря Евгена Коновальца. Позже Павел Анатольевич так вспоминал об этом поворотном в жизни и в службе разговоре:

«…Слуцкий, к тому времени начальник Иностранного отдела, предложил мне стать сотрудником-нелегалом, работающим за рубежом. Сначала это мне показалось нереальным, поскольку опыта работы за границей у меня не было, и я ничего не знал о жизни на Западе…

Однако, чем больше я думал об этом предложении, тем более значимым оно мне представлялось. И я согласился. После чего сразу приступил к интенсивному изучению немецкого языка — занятия проходили на явочной квартире пять раз в неделю. Опытные инструкторы обучали меня также приемам рукопашного боя и владению оружием… Исключительно полезными для меня были встречи с заместителем начальника Иностранного отдела ОГПУ — НКВД Шпигельглазом» (Судоплатов П. Спецоперации. Лубянка и Кремль. 1930–1950 годы. С. 22–23).

После разговора со Слуцким Павел больше уже не появлялся на Лубянке. Специальным приказом начальника ИНО он был направлен в длительную служебную командировку. На самом деле на конспиративных квартирах советской разведки, в Москве и на служебной даче в Подмосковье, Павел под оперативным псевдонимом Андрей стал готовиться к выполнению особо секретного задания. Под руководством опытных инструкторов он осваивал радиодело, учился тогда еще новой и являвшейся секретной методике борьбы самбо, способам и приемам ухода от наружного наблюдения и многому тому, что требует профессия нелегала. В связи с тем что ОУН все более подпадал под влияние абвера, Слуцкий не без оснований полагал, что Судоплатов рано или поздно привлечет внимание гитлеровской спецслужбы. В этой связи им рассматривался вариант его внедрения не только в ближайшее окружение Коновальца, а и в абвер. Поэтому Павлу пришлось вникать в особенности организации работы гитлеровской спецслужбы и осваивать немецкий язык.

В это же самое время Шпигельглаз и Горожанин совместно с коллегами из НКВД Украины занимались подготовкой канала вывода Павла на Коновальца. В задуманной ими и одобренной Слуцким многоходовой оперативной комбинации важнейшая, ключевая роль отводилась Николаю Лебедю (Василий Владимирович Хомяк. — Примеч. авт.), фигуре во всех отношениях неординарной. Ему было дано прожить несколько жизней, и каждая из них могла стать захватывающей детективной историей.

Родился Лебедь на территории бывшей Австро-Венгерской империи в Галиции, принимал участие в Первой мировой войне, был пленен русской армией и затем содержался в лагере под Царицыном (Волгоград. — Примеч. авт.). Там судьба свела его с прапорщиком австро-венгерской армии Евгеном Коновальцем, по линии отца — украинцем, а матери — поляком. Юрист по образованию, он со студенческих лет принимал деятельное участие в националистическом движении «Просвiт». С началом Первой мировой войны пошел добровольцем в австро-венгерскую армию и дослужился до чина прапорщика.

В 1915 году Коновалец попал в плен в ходе боев в районе горы Маковка и содержался в лагерях для военнопленных в районе Черного Яра и Царицына, там сошелся с Андреем Мельником (будущая правая рука Коновальца в ОУН. — Примеч. авт.) и Лебедем. В сентябре 1917 года они выбрались за колючую проволоку и, побывав не в одной переделке, живыми добрались до Киева. Деятельные и не обделенные организаторскими способностями, Коновалец, Мельник и Лебедь за два месяца сколотили из числа бывших пленных галичан крепкий боевой кулак — курень сечевых стрельцов и подобно перекати-полю катались от одной власти временщиков до другой. Присягнув на верность Центральной раде Украины, сечевики вместе с «Гайдамацким кошем Слободской Украины» под командованием Симона Петлюры в конце января — начале февраля 1918 года утопили в крови восстание рабочих завода «Арсенал» в Киеве. Позднее при наступлении частей Красной армии на столицу Украины сечевики прикрывали отход Центральной рады в Житомир. Эти заслуги Коновальца были отмечены властью, и он сразу же был произведен в полковники.

В марте 1918 года Киев и значительная часть Украины оказались под оккупацией немецких войск. Коновалец с его сечевиками сгодился и немцам, им поручили охрану правительственных зданий и соблюдение порядка в столице. Вдохновленные такой поддержкой, они принялись формировать полк на базе куреня. Но их роман с оккупантами длился недолго и тому была веская причина. В Берлине рассматривали Украину как колонию, а Коновалец и его окружение, носившиеся со своей незалежностью и соборностью, становились только помехой давним, еще со времен канцлера Отто фон Бисмарка планам Германии.

29 апреля немцы привели к власти в Киеве свою марионетку гетмана Павла Скоропадского. В тот же день Центральная рада была разогнана, сечевые стрельцы по требованию германского командования разоружены и расформированы. Но без дела Коновалец и его окружение не остались, в результате подковерного торга в конце августа они получили от Скоропадского разрешение на создание Отдельного отряда сечевых стрельцов. Формирование проходило под Киевом в Белой Церкви, после его завершения Коновалец, Мельник, Лебедь и весь личный состав отряда присягнули на верность очередному калифу на час — Скоропадскому. Но здесь их постигла неудача, в ноябре 1918 года в Германии произошла революция, и империя Гогенцоллернов приказала долго жить. Подпорки гетмана Скоропадского — германские оккупационные войска поспешили унести ноги с Украины. Тут же подняли головы десятки удельных князьков со своими карманными армиями, и Украина превратилась в лоскутное одеяло, где каждый тянул его на себя.

Коновалец и его окружение, спеша урвать себе кусок покрупнее и пожирнее, наплевали на присягу и выступили против Скоропадского. В ходе кровопролитных боев, длившихся в течение ноября — декабря 1918 года, верные гетману войска были разгромлены, и власть в Киеве снова поменялась. 19 декабря 1918 года она перешла к Директории Украинской Народной Республики во главе со все тем же Петлюрой. Он не замедлил отблагодарить Коновальца за «верность», и в тот же день декретом Директории его произвели в казачьи атаманы.

Долго атаманить Коновальцу не пришлось. Советская власть