раунде победила похоть.

Глава 24

Оставив мужа в спальне, я прошла по коридору и пересекла гостиную. Однако уже в холле мне перегородила дорогу невесть откуда взявшаяся Настя.

— Куда же вы, Елизавета Валерьевна? — насмешливо спросила она, кивая на мой чемодан. — Уже уходите? И даже чаю не попьете?

— Да. Что-то тут стало тесновато, а еще тухлецой несет, — бросила я, пытаясь обойти ее, но она вновь перегородила мне проход.

— Ну-у-у, так не интересно, — обиженно протянула она. — Не люблю легкие победы, они не приносят чувства удовлетворения. А тут было слишком легко: Диме вашему хоть слюнявчик покупай, а вы сдаетесь. А как же бороться до последнего?

— Дай мне пройти, — потребовала я.

— А вы знаете, что каждый раз, когда я оказываюсь в поле зрения вашего мужа, у него встает? Это прям даже заметно.

— Мне не очень интересно это слушать, — отмахнулась я.

— А на вас он так не реагирует? Печально, — вздохнула она. — Вот она — проблема долговременных отношений: мужчина привыкает. Впрочем, в вашем случае не только это. Вы еще так себя запустили… На такую как вы ни у кого не встанет. Посмотрите на ваши синяки под глазами — вы похожи на панду. Как вы собрались нового мужика искать — не представляю. Но не всем же быть горячими штучками, — улыбнулась она.

— Спасибо за заботу, очень трогательно. А ты я смотрю, больше по кратковременным отношениям, верно? Мужчины поимеют и выкидывают, наигравшись? Тогда да, проблема привыкания тебе не знакома — не успевают привыкнуть, надоедаешь быстрее, а оставлять у себя никто не стремится, правда?

— Ах ты сучка! — зашипела она, оскалившись и двинулась на меня.

Она что, драться со мной задумала? Совсем обалдела? Делать мне больше нечего — марать руки об эту шалаву.

Оглядевшись, я схватила вазу со свежими цветами со столика. Вытащила цветы, бросила их на стол, а воду, которую уже давненько не мешало бы сменить, выплеснула в лицо не в меру разошедшейся помощнице моего мужа.

Она зарычала от ярости, тут же принявшись осторожно вытирать тщательно накрашенное лицо.

— Остынь, горячая штучка, — посоветовала ей я, воспользовавшись моментом и проскользнув на выход.

Фуухх!

Ну и утречко!

Я положила чемодан в багажник своей машины, завела двигатель и выехала со двора.

Проехав с километр, свернула на небольшой съезд в зеленой полосе, не доезжая до города, и припарковалась на обочине.

Меня всю трясло. Я просто боялась попасть в аварию в этом состоянии. Похоже, наступал отходняк.

Разумеется, после периода неестественно спокойствия и хладнокровия пришла расплата в виде нервной дрожи, сотрясающей все тело.

Ведь подобная выдержка была совсем для меня не характерна. Я положила руки на руль и закрыла глаза, пытаясь дышать медленно и размеренно.

Казалось, что все происходит не со мной. Будто я смотрю кино со своим участием. Все было нереально.

Моя жизнь была разрушена. Мой брак развалился. Мои чувства разбились на сотни мелких осколков, впивавшихся в мое сердце острыми краями.

Они кололи, резали, пронзали насквозь, причиняя мучительную боль.

И в то же самое время, я одновременно ощущала какое-то странное облегчение. От того, что ситуация прояснилась.

Ты ждешь со страхом этого открытия, которое сломает тебя. Боишься правды. Не хочешь боли. Каждое мгновение трясешься от страха, что твоя счастливая жизнь окажется лишь иллюзией, ложью, придуманной сказкой.

В конце концов, именно этот страх доводит больше, чем правда.

Постоянное напряжение. Невыносимое лихорадочное ожидание. Невозможность расслабиться. Неуверенность.

Этот страх выматывает настолько, что в итоге правду принимаешь уже чуть ли не с облегчением.

Потому, что правда — это выбор. Это путь. Это определенность.

Какой бы горькой и страшной она ни была. Сколько боли бы ни причинила.

Она лучше страха.

Лучше тревожных подозрений, от которых все скручивается внутри. От которых не можешь дышать, не можешь расправить плечи, не можешь жить своей жизнью.

Это смешно, но я была почти благодарна Диме, что он привел эту свою зазнобу к нам домой. Этим он закончил агонию моей любви к нему. Поставил жирную точку, не оставлявшую места для сомнений.

И мне пофиг, было там что-то между ними или нет. То, как он себя повел, уже само по себе показатель его отношения ко мне. Он вскрылся. Сорвал с себя маску и показал свое истинное уродливое лицо.

Теперь даже я увидела.

А ведь я любила этого человека. Мы жили вместе, спали, занимались любовью, гуляли, ходили в магазин, смеялись, держались за руки, целовались, строили планы, делились сокровенным.

Все было притворство? В течение пяти лет? Зачем?

Или все просто прошло? Померкло в памяти на фоне накачанной жопы и восхищенно-распахнутых глаз?

Наши отношения утратили для него свою былую привлекательность, когда понял, что их можно сменить на кое-кого посочнее и посвежее?

А я ему, наверное, мешала. Раздражала своим присутствием. Придирками, допросами.

Что ж, теперь никаких препятствий. Думаю, он должен быть доволен.

Думаю, они уже. Вот прямо сейчас, в эту самую минуту.

Представила, как он, по-звериному рыча, врезается в нее, закатив глаза от наслаждения.

О, боги!

Я выскочила из машины, и в два прыжка оказалась у ближайших кустов. Меня вывернуло наизнанку.

Глава 25

Сразу к родителям я не поехала. Пока не была готова отвечать на их вопросы. Нужно было для начала хоть немного успокоиться.

Поэтому я поехала в центр. Нашла место, припарковалась, и отправилась гулять по городу. Просто бесцельно бродила по улицам, идя, куда глаза глядят. Мне хотелось побыть одной.

Старалась дышать, не обращая внимания на ноющую жгучую боль в груди.

Мне было больно не из-за Димы. Было больно за себя. Что я верила ему, что любила, что была счастлива. Счастлива с человеком, который вот так запросто предал. Наплевал. Задвинул. Не любил.

Как я раньше ничего не замечала? А была ли Настя первой?

От этой мысли у меня даже дыхание перехватило.

Ведь не приедь я тогда на корпоратив, так и не узнала бы, что та подозрительная девица из ресторана теперь работает с моим мужем.